Цезарь был очень одинок. С утра домашние расходились по делам, а он целый день дремал на диване в пустой квартире. Когда становилось невмоготу, Цезарь перебирался на стол и смотрел на рыбок в аквариуме.
Рыбки бестолково метались в водорослях, подплывали к стеклу, копошились на дне. Может они и умели разговаривать, но Цезарь этого никогда не слышал. Он много раз пытался привлечь к себе внимание, но рыбки лишь глупо тыкались через стекло в мокрый нос Цезаря, и молчали.
Раз в полгода к Цезарю приводили даму. Обычно это было запуганное существо, с ярко выраженными признаками породы и пустыми блудливыми глазами. Она робко переступала порог квартиры, а потом долго жалась в углах, каждый раз огрызаясь, если Цезарь к ней приближался. Когда Цезарю надоедало бестолковое ухаживание, он становился, груб и не сдержан. Потом даму уводили и, как правило, она больше не появлялась. Но вместо одной, приводили другую, с таким же, исключающим всякий интеллект лицом.
Летом Цезарь уезжал в Крым погостить у моих стариков. Там он три месяца валялся в тени абрикосового дерева, временами снисходя до общения с развратными южными кошками. Гулять за пределы сада, он выходил исключительно в сопровождении прислуги — моей жены или дочери. Его, неторопливо выступающего на поводке огромного персидского кота, частенько принимали за небольшую дымчатую собаку. А окрестное зверье, устраивало настоящие истерики возле своих подворотен. И только разглядев оппонента поближе, поджимали хвосты и убирались прочь. Все попытки добродушного перса найти себе друзей разбивались о его устрашающие размеры и огромную морду со сплющенным породой носом.
Этим летом, когда кот отправился на отдых, в квартире завелись мыши. Не то, чтобы они сильно мешали, но вносили определенный дискомфорт, пробегая серыми тенями по своим мышиным делам. Поэтому приезда Цезаря я ждал с особым нетерпением.
Кот въехал в квартиру в своей любимой корзинке. Он выглядел отдохнувшим, щеки опухли от обжорства и безделья, шерсть лоснилась.
— Хозяин!!! — Он с радостным воплем бросился ко мне. Я взял его на руки, и мы потерлись носами. Цезарь распластался на плече и замурлыкал в ухо:
— Хозззяин, я в поезде с таааакой кошкой познакомился! Обещали ее к нам привести, — он захлебнулся мурчанием: — Я и тебя с ней познакомлю, котят хочет...
— Слушай парень, пока ты по кошкам болтался, в квартире появились мыши.
— А где ты их прячешь? — он хитро прищурился и потерся о мою щеку.
— Я их не прячу, они сами... Одна, по-моему, в кладовке живет, а другую я видел под шкафом.
Он посмотрел на меня недоверчиво: — Ладно, ладно…. я поем немного... посплю... а потом мы с тобой поиграем.
Вечером мы смотрели телевизор и снова, краем глаза я увидел прошмыгнувшую мышь. Прежде, чем успела завизжать жена, подскочил Цезарь:
 — Ты кого здесь завел?!!! — сплющенный нос перса вытянулся и стал как у лисы, а глаза вывалились из орбит и повисли на тоненьких ниточках.
— Это мыши?!!! — орал кот дурным голосом, — какие мыши, шо ты мне рассказываешь! — от волнения у него прорезалось малороссейское «шо» и поперло набранное за лето хамство.
— Я по-твоему мышей не видел? — он полез под диван и чем-то зашуршал.
Через минуту оттуда показалась толстая задница, увенчанная пыльным пушистым хвостом. Он еще пошуршал и вытащил из-под дивана разъевшуюся за лето морду. В зубах была зажата серая мышка — игрушка из зоомагазина. Цезарь подошел ко мне и выплюнул ее на диван.
— Ну что? — он уставился на меня с победным видом, — А это кто, по-твоему? Думаешь, раз кот в отпуске, можно любую тварь домой тащить?
Он повернулся ко мне спиной и сел посредине комнаты:
— Сироту всякий обидеть норовит, — бурчал он под нос подслушанную фразу. Я взял кота на руки и стал гладить:
— Понимаешь, Цезарь, у тебя игрушка, а настоящих мышей ты видел сегодня. Только их никто не заводит, они приходят сами. Ничего хорошего в них нет, одни неприятности. Они разносят заразу, и даже могут съесть твой корм.
Он недоверчиво посмотрел на меня:
— Значит, ты не вместо меня, их завел? Они не твои и я могу их забрать? — потом спина его напряглась, и он в ужасе посмотрел на меня:
— Так они, что? Может из моей миски жрут?! — Он подпрыгнул и убежал к своей тарелке, придирчиво ее обнюхал.
— А гадят они куда? — Цезарь опять сорвался с места и бросился в туалет.
Я взял возбужденного кота на руки и, поглаживая, продолжил воспитательную беседу:
— И вообще, если ты до сих пор не знал, сообщаю, что коты предназначены для того, чтобы мышей ловить.
Он с недоверием на меня покосился.
— Да, дорогой, ловить, и есть! — меня начинало раздражать бесцельное препирательство.
— Так меня больше кормить не будут!? Может теперь и куском колбасы попрекать станут? Он спрыгнул с моих колен и понесся на кухню.
— Иди сюда! — раздался через минуту победный мяв из кухни, — Посмотри, посмотри!!! А эта, что, по-твоему, делает?
Он потерся о ноги жены, которая варила кошачью похлебку.
— И тем не менее…., хватит валять дурака, ты должен поймать мышей! Можешь даже их не есть.
Два дня кот со мной не разговаривал. Я приходил с работы, и он делал вид, что слишком занят своими делами. Про мышей мы больше не вспоминали, но я полагал, что кошачьи инстинкты возьмут свое. Да и мышей я больше не видел.
А как-то ночью, заработавшись за компьютером, я прошел на кухню и застал кота на месте преступления. Он сидел перед своей миской и умильно на нее смотрел. В миске сидели два маленьких мышонка с упоением клевавшие какие-то крошки. Я не знаю, как они там договорились с Цезарем, но меня мыши явно не боялись. Цезарь завел себе домашних животных.
Любимая
Ее глаза утомленно прикрыты, грудь вздымается в тяжелом дыхании.
— Не волнуйся, доктор скоро приедет. Он мой хороший знакомый и обещал, что все будет в порядке.
Я нежно поглаживаю по голове, и она обессиленно откидывается на маленькую подушечку.
— Зря мы не поехали в клинику.
В зеленых глазах застыл ужас.
— Ладно, ладно, мы ведь решили, — я пытаюсь ее отвлечь. — Помнишь, как мы познакомились? Это было в парке. Мы оказались на одной скамейке, когда заходящее солнце вдруг осветило тебя неземным ореолом. Меня угораздило увидеть тот момент, когда каждый волосок играл веселыми рыжими искорками. А потом ты поднялась и молча пошла со мной. Что же между нами случилось, что я принял это как должное?
Она хитро прищурилась и уткнулась мне в руку.
Появление дамы в холостяцкой квартире заставило меня пересмотреть некоторые устоявшиеся привычки. Я перестал разбрасывать носки, стал чаще мыть посуду, а в холодильнике появились продукты. Ведь нас стало двое, и я должен был о ней заботиться.
А через неделю она сама пришла ко мне ночью. С тех пор мы спали только вдвоем, она тихонечко сопела под боком, наполняя сердце нежностью. Что из того, что я больше не могу завалиться на ночь к друзьям или уехать надолго? Все это не важно, потому что она сидит у окна, вглядываясь в приезжающие на стоянку машины. Потом встречает меня у двери, мы обнимаемся, садимся за стол ужинать и я рассказываю, как прошел сегодняшний день.
А через некоторое время стало понятно, что она беременна. И уже давно. Она открыла глаза и грустно посмотрела на меня:
— Я тебя не осуждаю. Но сначала ты…, потом дети. Я к этому не был готов.
Во взгляде ее тревога.
— Не волнуйся, я стану заботиться о твоем ребенке.
Она с укоризной смотрит на меня.
— Даже если их будет двое. А, ладно, — машу я рукой, — даже если тройня, — и улыбаюсь от невероятного предположения.
Она благодарно прикрывает глаза. Интересно, где ты жила до нашей встречи и почему сидела одна на той скамейке. Мы никогда об этом не говорили. А может тебя выгнали из дома узнав, что ты беременна? Я осторожно глажу по вздувшемуся животу. Под рукой чувствуется шевеление маленького тельца. Вдруг ее сотрясает судорога и глаза в ужасе расширяются. Ну, где же этот чертов доктор?
В дверь звонят, вваливается веселый добродушный человек. Мой старинный приятель и собутыльник, с ним миловидная особа, наверное, сегодняшняя ассистентка.
— Ты нам больше не нужен, мы сами все решим, правда, дорогая? — он заглянул в комнату. — А еще дай мне чистую простыню, подушку и два полотенца. Сам посиди на кухне, — и прошел в ванную.
Хорошо, когда у тебя верные друзья. Мой приятель легко согласился, принять роды, взяв с меня обещание, что я не буду входить пару часов в комнату, чтобы не мешать. Он со своей ассистенткой обещал управиться сам. Да и какой из меня помощник, если я места себе не нахожу.
Уже два часа из комнаты доносится какое-то бормотание, скрип дивана и тяжелые вздохи ассистентки. Неужели все так плохо? Может, нужна моя помощь? А если потребуется переливание крови, он даже не спросил, какая у меня группа.
Примерно через час доктор вышел, весь распаренный, в моих тапочках и завернутый в простыню.
— Ну и как она?
Он устало посмотрел на меня мутным взглядом:
— Она? Очень даже неплоха. Дай-ка коньячку для дезинфекции.
Он взял бутылку, пару рюмок и опять скрылся за дверью.
Через некоторое время оттуда вновь донеслось невнятное бормотание, тяжелое сопение и скрип разбитого дивана. Тяжелая работа у моего друга, вот так все бросить, примчаться ко мне в выходной день, чтобы провести его у постели роженицы.
Наконец диван в комнате перестал скрипеть. Послышались возбужденные голоса и через несколько минут появился мой приятель, уже одетый, с сияющим и довольным лицом:
— Ну что, папаша, у тебя двойня, поздравляю!
Я бросился в комнату и увидел ее, все так же лежащую на моей кровати, с лучащимися спокойствием и умиротворением глазами. Она благодарно посмотрела на меня и довольно, зажмурившись, принялась вылизывать двух маленьких, похожих на мокрых крысят, котят.
|
