.

Часть1
То, что в мире и природе всё происходит так и потому, что об этом так и потому сказала его еврейская мамочка, Коля знал давно. И когда мамочка в июльское пекло заставляла Колю надевать калоши, то через час обязательно начинался дождь. И безапелляционное мамочкино «Мама всегда права», уважал безропотно даже папа. И когда Коля вырос, мамочка однажды сказала:
-Коленька - таточка, мы тебя едим и поим не для того, чтобы ты женился на этой бляди -Ривке и уехал с ней в этот долбанный Израиль мыть сортиры марокканцам. Ты это можешь делать и у нас в Бердичеве на позор моей седой голова.

Когда мамочка волновалась, она начинала путать окончания.
-Почему блядь? Почему у вас, у всех еврейских мам, как только у сыночка появляется женщина, так она обязательно, по- вашему мнению, блядь?- вяло провякал Коля, защищая свою первую любовь, но наткнулся на неумолимое: «Мама всегда права».

На этот раз «калоши Коля не надел», упёрся, и высоко в бердичевском небе горько плакал его Ангел-хранитель, когда они втроём, Коля и Ривка, выходили счастливые из ЗАГСа. Третьим был подлый червяк, который сидел где-то глубоко в душе, посасывая Колину сладкую радость.

А все так ахали и ехали, что не ехать было нельзя. И вот и наши герои поехали: мама - за здоровьем, папа - за солнышком, Коля- за деньгами, Ривка- за счастьем. И зачем так много одной семье? Тем более, что эмигрантское счастье в Израиле начинается в аэропорту имени Бен-Горе-вон и заканчивается вместе с корзиной абсорбции*, делая кратковременную остановку в ульпане**, чтобы понять, что этот язык никогда не выучить и, следовательно, век счастья не видать.

Грешно смеяться над чужим горем, но все получили, что хотели. Мама - только здоровье, соответствующее, естественно, возрасту, папа - только солнышко, Коля- деньги на электротовары. А Ривка…?
Ривка – счастье. Влюбилась там Ривка. И не безответно.
Ой!…Он был такой!… Ну, такой…Мечта интеллигентной девушки из местечка! Ну,…марокканец, в общем. Ривка с возлюбленным, неожиданно для Коли, собрались в стаю и улетели в Эйлат*** вить гнездо.
«Мишпаха» была в шоке. Папа привычно промолчал, мама, в восторге от собственного предвидения, забыла сказать свою коронную фразу, а Коля решил мстить. Потому, что любил.
-Шлымазл, - сказала мама,- подай на развод.
-Никогда!- непривычно отрезал Коля.

И, хотя, не скоро дело делается, но это только в сказках. Где-то, через полгода, в их грустной арендуемой квартире объявилась Ривка со своим «аистом» и потребовала развода, потому что была немножко беременна.
Ты уже понял, мой терпеливый читатель, что Коля, защищая свою любовь, развода не дал? И…ребёнок родился.

Через год они снова прилетели, Ривка была опять беременна, и уже не чуть-чуть. Но Коля был неумолим, как стена плача, которая, как знают эмигранты, начинается в вышеупомянутом аэропорту.

И вот здесь я смею утверждать, что Бог – не фраер. Честное слово! А уж еврейский Бог – в особенности. Потому что он не только всё видит, но и всё понимает в наших земных делах. И иногда Он экспериментирует, и тем развлекается.
Дьявол, по сравнению с ним, так себе. Липучая мышь, вылетевшая пописать. Дьяволу бы такое даже в голову не пришло. Тем более здесь, на святой земле. Не его это вотчина.

Ривкин «марокканский аист» улетел. С концами. Три года спустя. И вернулась Ривка к горячо любящему мужу с двумя детьми.

-Это папа,- показала она пополневшим пальчиком на Колю. Ровно через полминуты любвеобильных еврейских детишек уже невозможно было убедить в обратном. Папа, так папа. Как мама скажет. Еврейская мама всегда права.

Но божественный «прикол» заключался в том, что Ривка приехала подавать на алименты. И подала. На ….Колю. И…таки да! Выиграла в суде Ривка, да ещё ретроактивно. И Коля сразу стал должен алиментов до…сами понимаете чего. Нет развода – значит папа. Кинулся Коля в аэропорт «когти рвать» из святой земли с отчаяния, но не тут-то было. Граница на замке. Суд закрыл границу до совершеннолетия детей. Для него.

И Коля запил. К его чести надо заметить, что пропивал он не всё без остатка, а только тот остаток, который оставался после вычетов алиментов и долга по алиментам за прошлые годы. С работы его, естественно, выгнали и долг Ривке (т.е. детям) стал увеличиваться.

И вот однажды, надравшись с друзьями «Кеглевича»*1, Колян улетел в отключку. Когда он пришел в себя, то целую минуту пытался поднять веки, склеенные похмельной головной болью. Наконец один зрачок продрался на свет божий.
Свет божий выглядел сплошной темнотой, прорезанной яркими лучиками, падающими из каких-то дырочек в небе и выхватывающими грязные стальные балки и мутную, масляно - липкую жижу вокруг.

Рядом с его мордой лица, в каком-то фантасмагорическом балетном плие сидели две огромные грязные крысы и дышали. Это не было галлюцинацией, потому что каким-то запредельным знанием Колян понял- крысы были в дрыбадан пьяные. В стельку.

В голове шумело. Нет, рыдало, визжало и ревело. Ревело так, как не бывает с похмелья. Плюнув наглым крысам в их панибратские морды, Колян подполз к лучистой дырочке и высунул в неё открытый с таким трудом глаз. Шустрый глаз быстро понял, что его противоположная часть сидит под сланями машинного отделения корабля, полузатонувшая в подсланевых, воняющих мазутом и соляркой, водах и потеет от заползающего недоумения - как он мог попасть на какой то корабль, да ещё в такое место?

В подсознании вдруг заулыбалась мысль, что в голове с похмелья такого шума не бывает, что это ревут дизеля, но от этой улыбки радостней почему-то не становилось. Спасительная мысль, что во всём виноват «Кеглевич», который провел его на стоящий у пристани теплоход, ни от чего не спасала, и Колян понял, что пора «делать ноги». Он упёрся скользкими от мазута руками в слань, приподнял её и сдвинул вперёд. Когда просвет достаточно расширился и грязномаслянная голова бедолаги улеглась подбородком на рифлёный железный пол машинного отделения, перед глазами возникли чьи-то кирзовые «говнодавы», которые вдруг заблажили:

-Мыкола, ты гля! Голова лыжить!

-Яка така голова?-подбежал моторист Мыкола.
Сильные руки выдернули Коляна из под сланей, и по разу дали в «пятак». Вокруг Коляна, сползая с одежды, расплывалась дурно пахнущая маслянная лужа. Прибежали старший механик и капитан, и из разговора Колян понял, что теплоход родом из Одессы.

Часть 2
Похмелье рыгнуло и растворилось в рассвете. По трапу поднимались израильские полицейские. Утренний ветерок лизнул Коляна в макушку, как бы открывая седьмую чакру. Колян взглянул на небо, и вдруг увидел, как из – за далёкой, весёлой тучки кто-то подмигнул ему: ласково, весело и спасительно. Пронзительная по силе мысль, достойная стать доказательством наличия Бога в человеке, упав с неба, копьём пробила Коляна, пригвоздив его к палубе. И… «В Начале было Слово…»

-Куда меня хрен занёс,- спросил Колян у сопровождающих,- что это за страна?

-Израиль, придурок,- ответил кто- то из команды,- Хайфа это.

До капитана дошло, что он «попал», и он мысленно крыл себя за опрометчивый звонок в полицию. Полицейские приближались неотвратимо, как очередной платёж алиментов. И один из них, говорящий по-русски, спросил:
-«Заяц», что ли?
Этому молодому полицейскому и в голову не могло придти ничего другого, потому что его привезли в Израиль маленьким мальчиком, и он никогда не видел израильтянина, пропитанного машинным маслом, и с такого «бодуна».

-Ма шломха?*2- спросили Коляна в полиции, и он, дурак, чуть было не ляпнул «Бэсэдэр»*3. Сработала условно-рефлекторная связь

Но потом он держался молодцом. Рассказал, что он бомж из Одессы. Что в порту они хорошо «приняли на грудь». И что больше он ничего не помнит. И, мысленно попросив прощения у крыс, стеснительно признался, что ловил и ел этих животных до прихода корабля в порт. И что фамилия его Дурако (без «В»), а зовут его Коля.

Особенно повезло Коле, что «взяли» его на палубе корабля и грязным, что для наивных израильских полицейских было неоспоримым доказательством пересечения границы по - пьянке в машинном отделении корабля. А ещё, как не смешно, спасло Колю полное незнание иврита - не было ненужных реакций с его стороны.

Коляна Дурако, после разного рода полицейских мытарств, посадили в самолёт и отправили в Одессу, где ему в околотке надавали трендюлей и выкинули «бомжевать дальше».

Сегодня Колян сдался в Европе, как «белорус», преследуемый за политическую активность. Где - сами понимаете, - не скажу.

Боже мой!…Боже мой! -думал я, слушая его рассказ за чашкой кофе в маленьком европейском ресторанчике,- Японский Бог! Это ж надо же ж!!!

-Во! - осенило, - а может быть это и вправду «приколы» японского Бога?



*корзина абсорбции-финансовая поддержка эмигранта
**ульпан-языковая школа
***Эйлат-курортный город
*1Кеглевич-популярный сорт водки
*2Ма шломха-как поживаешь?(ивр)
*3Бэсэдэр-в порядке(ивр)