ОСЕННЕЕ НАСТРОЕНИЕ
Осень, ветреной врушей роскошного цвета,
Нежа шепотом уши, застудит, заплачет.
Разменяв трехрублевость зеленого лета,
Щедро сыплет пригоршнями медную сдачу.
Только тронув гитару – жестокость гамбита –
Я в мелодии старой найду очищенье.
Элегантно теряя доверие свиты,
Нам победы безжалостно дарят прощенье,
Платят нам за измену сухими глазами,
Делят вечную сцену дела и дилеммы.
Беззащитно сдавая последний экзамен,
Так надеемся дольше держаться в седле мы.
Терпит тертая шкура костлявость конины,
И плетется понуро постылая кляча.
К ежегодной расплате свели именины,
Осень полностью выдала медную сдачу...
Первый снег
Осень листья почему-то не спалила – не успела?
В старом загородном доме, где гуляет снегопад,
Этот дом в конце аллеи, где зеленое на белом,
Романтические свечи… Разговоры невпопад…
И беспечно отплываем в волшебстве и в естестве мы…
На забытых перекрестках – запустенье, прах и тлен.
Опускается адаптер древней стереосистемы,
У камина… А в бокалах – согревающий глинтвейн…
Эта страсть сжигает осень, всеобъемлюще, всецело,
Осень-снайпер выжидает, обнаруживая цель.
Но приковано вниманье к перекрестию прицела,
Неслучайность этой встречи… Как снежинки на лице.
Осень-мельник. Осень-зритель. Осень-снайпер. Время года…
Осень сводит и разводит, снова осень, боже мой…
Только капля сожаленья, что утеряна свобода,
Только краткое мгновенье между летом и зимой.
Только осень эти листья не спалила – не успела,
Рано выпал снег, до срока, стынет зелень на кустах,
Мы проходим по аллее, сквозь зеленое на белом,
Мы читаем наши судьбы, словно с чистого листа…
Как фурункул нарывает эта пьеса без повторов,
Эта жизнь без снисхожденья, этот кризис без врачей…
Вы подумали – играют гениальные актеры,
Но себя сжигает осень в перекрестии лучей…
Но, увы, никто не знает, где сидит Верховный Зритель,
На подмостках этой сцены снова нас с тобой свело…
Печка. Свечка. Два цветочка. Одинокая обитель.
Словно ангел, пролетая, осенил своим крылом.
Осень-мельник перемелет, жернова ее циклонов
Перемелют сроки, судьбы, неустроенность мою…
Мы выходим к авансцене для последнего поклона,
Мы на «бис» выходим, лишь бы удержаться на краю.
Не хватило вдохновенья, не хватило постоянства…
Мы отбрасываем тени, тени тонут в пустоту…
Только рампа разделяет два объема, два пространства,
Это время и не это… Эту сторону и ту…
Осень-мельник. Осень-зритель. Осень-снайпер. Время года…
В перекрестии прицела нас зачем-то вновь свело…
Я-то верю, я-то знаю, – установится погода,
Этот снег еще растает, и опять…белым-бело.
Все еще остались в прошлом, все еще нужны друг другу,
В старом загородном доме, где гуляет снегопад,
Где с виниловой дорожки зазвучала осень фугой,
Романтические свечи… Разговоры невпопад…
А в деревне Гадюкино...
(триптих)
1.
Нет, я бы не смог этот дождь переждать.
Опять пережить, доведись ему снова...
Сбиваются связи, меняется масть,
А дождь транцедентен, как первооснова.
Опять, заблудившись в словесном дыму,
Он все составлялся из капель и точек...
Доверился мне... Только мне одному!
И стал неизбывен, как первоисточник.
И в нем было все: незакрытая дверь,
Озябшие руки, слезливые клятвы.
Он чист и прозрачен, и верь и не верь,
Он был на все сто H2O distillate.
2.
Мой дождь и повеса, и шулер, и ерник,
В душе не хранил ни надежды, ни веры.
У прошлой любви ненадежные корни,
И нет ни во мне и ни в нем чувства меры.
Так странно: должно быть, не в землю, а в тучу,
Началом, истоками дождь прорастает.
Изменчивый мой, ненадежный попутчик,
Который уйдет, если туча растает.
В нем снова живительной силы природы
Размыты все сроки, слова, расстоянья,
Тугие минуты, ненужные годы,
Как два перманентных моих состоянья...
3.
Молчанье при встрече, слова при разлуке,
Конверты, конверты, страниц этажи.
Припухлые губы... Озябшие руки...
Нет, я бы не смог этот дождь пережить...
"...я знаю силу слов..."
Есть время отлива, есть время отлова,
Есть время отплыть кораблю…
Попробовать спелое сладкое слово,
Пьянящее слово «люблю»…
Бесстрастно блестит амальгамой стекло,
Отбитая кромка остра…
Страшнее всего – девальвация слов
За десять секунд до утра…
Пусть сердце, как свечка, уже отгорело,
Пусть годы ощерили пасть,
И слово, должно быть, уже перезрело,
И слово готово упасть…
Оно упадет в благодатную почву,
Как в жирный густой чернозем…
Слова прорастают безлунною ночью,
И пешка проснется ферзем…
Во тьме проявляются боль ли, испуг ли,
Проклюнется новый восторг,
И новое пламя из тлеющих углей зари
Раздувает восток…
Слова, как шары, проплывают над лбами –
Коснуться, обжечь, уколоть…
Упругую мякоть ухватишь губами –
У слова сливовая плоть,
В нем время отлова, в нем время отлива,
В нем время – отплыть кораблю…
Губами раздавлена спелая слива –
Похмельное слово «люблю»…
Мечтатель, романтик, фразер, вертопрах
Мечтатель, романтик, фразер, вертопрах,
Бурля и искрясь, то игрой, то бедой…
На крохи – твой образ, и вдребезги – страх,
На блестки мой мир расслоился слюдой.
Падение звезд и соитие тел,
А бал выпускной, а последний звонок…
Пожалуй, ты сделал не все, что хотел,
И даже, наверное, меньше чем мог.
Строка захлестнет, и уйдет в поворот,
На выдохе – тело, на взмахе – рука,
В надрыве хрипит перекошенный рот…
Мы стоим друг друга, как два дурака.
То вечер, то ветер, то танец, то бой,
То полный улет, то с собой не в ладу…
За таинство рифмы здесь платят судьбой,
Другая валюта, увы, не в ходу…
То в позе, то в прозе, то в злой простоте,
В харизме, в юродстве, в скрещении ног…
А впрочем..., я тоже – не все, что хотел,
И даже значительно меньше, чем мог.
Но снова спасет и обнимет меня,
На дне, на юру, на падучей звезде…
Все в корне, все напрочь, все разом менять,
Вообще ничего не меняя нигде.
|
