Кристофер Милтонг всегда недолюбливал время. Как часто ему говорили: "Крис, собирайся быстрей, а то опоздаешь в школу!" или "Крис, время спать!". "Да кто оно такое, это хвалёное время? - частенько думал Крис. - Кто позволил ему распоряжаться моей жизнью? Почему оно определяет, когда и сколько мне спать, когда мне в школу идти, когда я взрослый? Кто ему позволил считать мои годы? Крис, бывало, не укладывался в положенное время на экзаменах, ему снижали отметки... И опять это проклятое время всё портило! "Где же справедливость? - сокрушался Крис. - Почему оно контролирует меня, а не я его? Почему я должен от него зависеть во всём?"
Если Крис хотел, чтобы время прошло быстрее, оно застывало на месте, а если ему было хорошо и хотелось насладиться подольше счастливыми моментами, то время летело, как ошалелое. Вобщем, Крис не любил время. Тем не менее, время присутствовало всегда и во всём. Его никто не приглашал на дни рождения, но оно неизменно приходило на все праздники.
Крис хорошо учился, только давалось ему это не очень-то легко. Нет, он любил учиться, только часто, из-за нехватки того же самого времени, Крису приходилось оставаться дома за учебниками, а не играть со сверстниками. Приходилось выбирать, на что тратить выделенную ему ежедневную порцию времени.
Крис занимался плаваньем, говорили даже, что у него талант, его хотели взять в сборную команду города, но для этого нужны были ежедневные тренировки, а у Криса не было времени. Пришлось от сборной отказаться.
Крис с восхищением и, пожалуй, с некоторой долей зависти наблюдал за одноклассником Роджером Давсоном. Вот того, похоже, время щадило, даже, можно сказать, относилось благосклонно. Роджер учился не хуже Криса, состоял в городской команде по теннису, не пропускал ни одной гулянки с друзьями, никогда и никуда не опаздывал и, вдобавок ко всему, приходил в школу всегда свежий и выспавшийся, даже в дни контрольных.
Крис считал время несправедливым, нечестным, злым, скупым на свои минуты и трусливым - ведь оно никогда не показывало своего лица. Но жестоким он стал его считать, когда у мамы поднялось давление, и папа не успел довезти её до больницы...." Не успели, - думал Крис, - не хватило времени. Неужели время такое жадное,что не могло выделить ещё несколько минут, чтобы маму могли спасти? Оно очень жестокое, очень!". И он закричал: "Эй ты, Время, выходи, я хочу посмотреть тебе в глаза!". Но Время не вышло и не ответило. " Да, конечно, ты трусишь! Ну что ж, я - Кристофер Милтонг - объявляю тебе войну!" И ему показалось, как будто кто-то засмеялся прямо у него над ухом. Крис резко повернулся, но сзади никого не увидел. Окно было широко открыто, на улице какие-то мальчишки играли и весело смеялись. Наверное, ему почудилось, что смех был рядом. А на самом деле – всего лишь галдела во дворе детвора.
Потом Крис тяжело и надолго заболел. "А как же иначе, на всякие болячки время выделяет особо долгие дни, а то и месяцы", - думал Крис. Дело подходило к его четырнадцатому Рождеству. И тут Крису пришла в голову сногсшибательная идея. «Вот кто может мне помочь!» - воскликнул Крис. Он взял чистый лист бумаги, ручку и стал писать:
«Дорогой Санта Клаус!
Каждый год неизменно ты приходишь навещать нас, каждый год в полночь ты приносишь подарки. Мама говорила, что каждый получает такой подарок, в котором по-настоящему нуждается. Так вот, сегодня я хочу тебя попросить об одной вещи - мне на самом деле она очень нужна. Я говорю об оружии против моего заклятого врага, имя ему - Время. Дай мне щит и меч, дабы я смог сразиться с ним в равном поединке. Пусть Оно прекратит властвовать над моей жизнью, и я смогу, наконец, вздохнуть свободно.
Я уже не первый раз думаю об этом, например, во время экзамена, на котором я не успеваю дорешать задачу или перепроверить работу, я обвиняю Время. Или по вечерам, когда у меня слипаются глаза, а я всё ещё сижу за уроками, то мечтаю, как хорошо стать хозяином своего времени, чтобы получать столько минут и часов, сколько необходимо! Но раньше я не осмеливался обратиться к тебе с такой просьбой. А теперь, когда Оно убило маму, я решился тебя просить об этом.
Кристофер Милтонг.»
Крис запечатал конверт и написал на нём: «Санта Клаусу, Лапландия. От Кристофера Милтонга, улица Грин Басс 7, город Нью-Йорк.» Письмо Крис втиснул в щель между двумя каминными плитами, так что никто снаружи заметить его не мог.
На следующее утро мальчик сбежал по лестнице вниз в гостиную, подошёл к камину и засунул скрепку в щель, проверяя, там ли ещё письмо. Письма – не было.
Вечером 24 - го декабря пришли гости - папина сестра с мужем и тремя детьми: Майклом - ровесником Криса, десятилетним Лари и пятилетней Элизабет. Бабушки и дедушки Криса с обеих сторон тоже пришли. Праздник затянулся допоздна, даже маленькая Элизабет не пошла спать. В двенацать часов ночи свет неожиданно погас, а когда папа снова его включил, то под ёлкой уже лежали подарки! Дети бросились разбирать множество свёртков. На каждом пакете было написано, кому он адресован.
На самом большом свёртке значилось: «Элизабет», это оказалась огромная кукла в красивом длинном платье. Ещё Элизабет получила кукольную косметику и маленький ксилофон. Девочка была в полном восторге. Лари нашёл под ёлкой чемоданчик с фокусами и трюками, большую книгу под названием «Советы для начинающего мага» и диск с компьютерной игрой. Майклу тоже подарили компакт-диск с играми, маленький летающий самолёт с пультом управления и футболку с фотографиями игроков его любимой спортивной команды. Крис нашёл под ёлкой дискмен, комплект музыкальных дисков, большую энциклопедию и новые наручные часы.
Майкл немедленно решил опробовать свой самолёт, который взмыл под потолок в ту же секунду. Элизабет безотлагательно принялась развивать свои музыкальные способности, для чего и воспользовалось новым ксилофоном. Лари тем временем уже открыл чемоданчик с фокусами и стал вопить, чтобы все замолчали и посмотрели, как он будет делать фокус.
Пол вокруг ёлки был завален обёрточной бумагой и коробками из-под подарков, поэтому Крис не сразу заметил ещё один маленький пакетик, адресованный ему. Почему-то он не захотел открывать его тут же при всех, а сунул в карман штанов. Крис застегнул на запястье новые часы, взял книгу, дискмен с дисками, огляделся. В царившей суматохе было легко исчезнуть незаметно. Мальчик пробрался к лестнице, взбежал наверх и зашёл к себе в спальню. Прикрыв дверь, он сел на кровать. Даже отсюда слышно было, как веселятся внизу его двоюродные братья и сестра. Крис достал из кармана свёрточек и развернул его. Внутри оказались необычные часы - только с одной стрелкой. «Нет, это не часы, - подумал Крис, - это секундомер, механический секундомер». Он привык к электронному счётчику - такому, как был у их учителя по физкультуре. Чёрный аппарат с двумя кнопками - одна для старта (при первом нажатии) и остановки (при втором), а другая – для сброса натикавших секунд. На светящемся экранчике такого секундомера имелось место для часов, минут, секунд и даже милисекунд. Когда нажимали на «старт», цифры начинали меняться со страшной скоростью, а нажмёшь «стоп» - время замрёт, и учитель может считать результат с экрана. Но то, что Крис держал сейчас в руках, было совсем иной вещью. Это был серебряный механический секундомер. Внешне он немного напоминал карманные часы. Наверху была одна большая кнопка, которая, видимо, и выполняла все функции этого старомодного механизма.
Крис хотел уже было нажать на кнопку секундомера, как вдруг заметил маленький листок, вставленный в обёрточную бумагу. Он развернул вдвое сложенный лист и прочитал:
«Дорогой Крис, я получил твоё письмо. И, признаюсь, я долго думал, что мне для тебя сделать. Я знаю тебя как честного, доброго и толкового мальчика, а потому дарю тебе эту вещь. Я верю, что ты воспользуешься ею с умом и не будешь применять для плохих дел. И ещё очень важно, чтобы ты не слишком часто использовал её, запомни это, Крис! Не злоупотребляй секундомером!
Санта Клаус.»
Несколько минут Крис тупо смотрел то на секундомер, то на письмо. Неужели то, о чём он просил, исполнилось? Когда он писал письмо Санте, то не очень и верил, а, скорее, просто играл. И вдруг оказалось, что Санта Клаус получил его письмо и действительно прислал ему особенный подарок. Только вот просил он оружие, чтобы победить жестокое Время, а получил, кажется, что-то совершенно другое. «Интересно, как это должно работать?- подумал Крис. – Что ж, проверим!» С этими словами он нажал на блестящую кнопку секундомера. Одинокая стрелка этих странных «часов» тронулась с места, приборчик... затикал. Он звучал довольно-таки громко, мальчик даже перестал слышать голоса в гостиной. Потом он обратил внимание, что вокруг стало очень тихо, вообще единственный звук, нарушавший полное безмолвие, издавал серебряный секундомер. Крис посмотрел на большие настенные часы в комнате. Они не шли, и секундная стрелка не шевелилась. Крис уже начал догадываться, в чём тут дело, но, боясь поверить невероятному, сказал себе: «Наверное, батарейки сели», - и посмотрел на свои новые наручные часы. И те стояли. Тогда Крис встал с кровати и распахнул дверь спальни - в квартире висела гробовая тишина. Мальчик подошёл к лестнице, ведущей в гостиную, и посмотрел вниз. В холле все словно окаменели. Крис увидел Майкла, тот показывал на свой самолёт, застывший под потолком, видимо, он что-то кричал, так как рот его был широко раскрыт, но звука не было. Тут же Крис заметил папу, оживлённо «говорящего» о чём-то с бабушкой. Маленькая Элизабет застыла, накрашивая губки куклы игрушечной помадой из своего нового косметического набора.
Крис тихонько, на цыпочках, как будто боясь всех разбудить, спустился вниз по лестнице. На остальной части гостиной ситуация обстояла так же. Лари замер, листая книжку начинающего мага. Все и всё застыло. Это было страшно. Крис не пожелал ходить между ними, рассматривая, кто в какой позе окаменел. Он поднялся наверх, сел на верхнюю ступеньку и опять взглянул на секундомер. Это был единственный предмет, который продолжал «бодрствовать» в то время, как все «спали». Крис вновь нажал на кнопку, и оглушительный шум обрушился на него со всех сторон. Майкл вопил: «Да посмотрите же, как я управляю самолётом!» Тётя Криса сердито выговаривала сыну: «Прекрати, Майкл, ты не на улице! Сейчас разобьёшь что-нибудь! Спусти его на землю, слышишь?». Папа и бабушка спокойно продолжали говорить вполголоса, будто ничего не произошло. Судя по всему, никто из них так и не заметил, что почти пятнадцать минут они были «заморожены», выключены из мира живых. Крис бросил взгляд на секундомер: когда все ожили, стрелка его застыла. Мальчик ошеломлённо продолжал сидеть на своей ступеньке, пытаясь переварить случившееся.
«Чего ты там уселся? Спускайся скорее, я дам тебе поуправлять моим самолётом», - крикнул ему Майкл. Крису не удалось поиграть самолётом по двум причинам. Во-первых, Майкл непрерывно выхватывал у него пульт управления, говоря при этом: «Крис, не так, дай я покажу!». А, во-вторых, час был уже поздний, и гости стали расходиться. Крису тоже нужен был отдых, у него слипались глаза от усталости и от большого количества пережитых за один день впечатлений.
На следующий день Крис проснулся поздно: рождественские каникулы были в разгаре, и он никуда не торопился. Но Крис всё равно не любил вставать поздно: после слишком долгого сна чувствуешь себя разбитым, а в конце дня понимаешь, что ничего не успел. Первые минуты после пробуждения мальчик лежал, думая сразу про всё и ни о чём конкретно, в памяти ещё не до конца восстановились вчерашние события, лишь лениво плавали в дремавшем сознании разрозненные картинки. Но вот отчётливо вспомнился рождественский вечер.
«Нет, не может быть, мне это приснилось», - вслух произнёс Крис. Он вскочил с кровати, распахнул шкаф и достал брюки, в кармане которых, ему казалось, он оставил секундомер. И точно, подарок Санта Клауса лежал там. Крис облегчённо вздохнул, быстро оделся, помылся и спустился в столовую.
За завтраком мальчик несколько раз опробовал новую «игрушку». Всё работало исправно.
После каникул началась напряжённая учёба в школе. Но Крис уже не приходил на занятия как прежде уставший и невыспавшийся, напротив, он теперь всегда являлся с готовым домашним заданием, со свежим сияющим лицом и в хорошем настроении. Контрольные работы он сдавал первым в классе, получал отличные оценки, и, вдобавок ко всему, Крис вошёл в городскую команду по плаванью. Ежедневные тренировки не изнуряли его, а после он не отказывался погулять с друзьями. Роджер Давсон теперь не успевал за Крисом, он всё ещё учился хорошо, но всё-таки не так блестяще, как Крис.
На следующий год учиться стало ещё сложнее, и Роджеру пришлось выбирать между школой и теннисом. Он отказался от тенниса, вопреки уговорам тренера. Роджер уже не встречался каждый день на улице с друзьями. Раз Роджер подошёл к Крису. Они не были друзьями, не были и врагами, они разговаривали от случая к случаю, у них не было общих приятелей, как не было и общих недругов. «Скажи, Крис, как тебе это удаётся?» - спросил Роджер.
«Что удаётся?» - словно бы удивился Крис.
«Ну, так хорошо учиться, успевать готовить все уроки, и при этом ты каждый день плаваешь, а потом гуляешь допоздна с ребятами...»
«Просто я контролирую своё время», - ответил Крис и отошёл.
Крис сказал правду, он действительно контролировал время с помощью чудо-секундомера. День у Криса, как и у любого школьника, начинался со звонка будильника, но затем Крис выключал будильник, а включал секундомер, чтобы получше выспаться. Отоспавшись, Крис без суеты собирал портфель, одевался, выключал секундомер и спускался к завтраку. В школе Крис обычно не пользовался секундомером; только на экзаменах он применял его, чтобы выиграть побольше времени. Мальчик был противником списывания, он считал это нечестным и потому не останавливал время, чтобы списать у кого-нибудь ответ. Однажды, правда, на экзамене по истории у него вылетел из головы год, когда произошла Великая французская революция. Он помнил, что это началось 14 июля с падением Бастилии. Но вот год... В полной тишине, когда время остановилось по его команде, он достал учебник, открыл на нужной странице, и на глаза ему сразу же попался 1789-ый год. Крис спрятал учебник в сумку, щёки его пылали. Нет, он не боялся, что его поймают, так как знал, что это невозможно, но ему было по-настоящему стыдно. Больше Крис так не делал.
После школы он шёл на тренировки по плаванию. Бывало, в конце тренировки, когда все выходили из бассейна, Крис доставал из своей сумки секундомер, и время замирало, а он возвращался в воду и плавал, отрабатывая те или иные плохо удавшиеся ему на занятии упражнения.
Потом он возвращался домой, обедал с отцом, уйдя к себе в комнату, включал секундомер, растягивался на кровати и отдыхал несколько часов. Проснувшись, он принимался за уроки, а закончив их, выключал секундомер и шёл гулять с друзьями.
Первое время отцу Криса не нравился образ жизни сына, который, на его взгляд, совершенно не занимался, но поскольку оценки мальчика не только не ухудшились, а превратились из хороших в отличные, то он перестал делать сыну замечания.
Крис никогда не отличался высоким ростом и очень комплексовал из-за этого, но за какие-то несколько месяцев он так сильно вытянулся, что неожиданно оказался самым высоким парнем в классе. Отец как-то посмотрел на него и сказал: «Крис, а ведь плаванье-то пошло тебе на пользу - ты так быстро вырос, что джинсы снова малы тебе, а ведь мы покупали их всего два месяца назад!»
Крис не только вытянулся, он возмужал, превратившись из мальчика в стройного черноволосого парня. На него стали обращать внимание девочки.
Крису тоже кое-кто нравился. Уже давно он посматривал на симпатичную француженку Жули, которая поступила к ним в школу в середине прошлого года. Жули была старше Криса на два года, и он даже представить себе не мог, что у них что-то может получиться.
Как-то раз Жули, проходя мимо по лестнице, взглянула на него. Потом, сталкиваясь друг с другом на переменах, или торопясь в классы на занятия, они переглядывались. А однажды Крис набрался храбрости и сказал: «Привет!». Жули улыбнулась и мило кивнула Крису. С тех пор они здоровались при встречах, а то и обменивались короткими фразами: «Как дела?» - «Нормально! А у тебя - порядок?».
Все летние каникулы Крис репетировал сцену приглашения Жули на свидание, и, наконец, в первый день нового семестра он нашёл её и, краснея, пригласил погулять с ним после уроков. Жули, к удивлению Криса, не возражала. Они гуляли до вечера, так что Крис впервые пропустил тренировку по плаванию.
Шло время, Крис продолжал встречаться с Жули и совсем забросил плавание - ему хотелось проводить с девушкой всё свободное время. Секундомер он боялся показать ей: во-первых, потому что не знал, работает ли тот на двоих, а, во-вторых, он не представлял, как отреагирует на это Жули. Она может подумать, что без такой штуки Крис ни на что не способен, и начнет презирать его или же она просто испугается, поняв, какой властью обладает Крис.
Жули получила аттестат на два года раньше, чем Крис, и поступила на искусствоведение. Крис блестяще закончил школу и подал документы в университет на экономику. Когда ему исполнилось восемнадцать, он сделал предложение Жули. Отец Криса и родители Жули всё же возражали, считая, что оба слишком молоды и им рано строить серьёзные жизненные планы.
«Как ты собираешься содержать семью?» - спрашивал Криса отец.
«Я пойду работать», - отвечал юноша.
«Но ты не сможешь учиться, лучше подожди с женитьбой», - уговаривал отец, но Крис твёрдо знал, что времени ему хватит на всё.
В конце концов они обвенчались. Крис устроился ночным сторожем в магазин одежды и заодно стал подрабатывать печатанием работ для студентов. А так как печатал он необычайно быстро даже самые объёмные работы, то вскоре у него появилось много заказчиков.
Крис продолжал успешно учиться, и всё у него шло хорошо: учёба, личная жизнь, работа - он даже отказался от денежной помощи, которую предлагал ему отец. Одно только не нравилось Крису. Он стал обнаруживать у себя седые волосы. Само по себе это было не так уж и странно: многие мужчины рано начинают седеть. Крис помнил одноклассника Тома Скварроу - у того уже в 8-ом классе была седая прядь. Нет, Криса беспокоило, что с побелевшими волосами пришла несвойственная ему слабость: он чувствовал усталость куда большую, чем обычно. Старые школьные друзья, с которыми он редко виделся, больше не узнавали его на улице. Если же он окликал их, то они с трудом признавали в нём своего товарища Криса, их ровесника. Многие говорили: «Крис, ты так изменился...». А некоторые прибавляли: «Не знал, что женитьба так меняет человека, пожалуй, я повременю».
Часы продолжали тикать, Крис с отличием закончил университет и с головой окунулся в карьеру. Благодаря некоторому накопленному ранее капиталу, Крису удалось открыть собственное дело. Он предлагал крупным и мелким бизнесменам различные экономические программы, уменьшающие расходы. В начале его идеи мало кого привлекали, к тому же фирм, занимающихся подобными экономическими разработками, расплодилось предостаточно, а эффект, который получался от внедрения рекламируемых новшеств, был минимальным. Однако, Крису повезло: его услугами заинтересовался владелец крупной международной сети магазинов. Крису удалось сэкономить ему большие суммы денег и значительно уменьшить расходы. Довольный клиент посоветовал способного экономиста своим друзьям, а те, в свою очередь, рекомендовали его уже своим знакомым. Дело начало стремительно развиваться. Крис открыл собственный офис в престижном районе. Удивительно для 26-летнего парня суметь так быстро развернуться. Хотя люди, не знавшие Криса, не замечали ничего необычного. Никому и в голову бы не пришло, что владельцу преуспевающей экономической фирмы меньше сорока пяти, а в таком возрасте многие достигали вершин.
Он не нанимал работников. Не из-за скупости, а потому, что не доверял работу другим. Служила у него только секретарша - миссис Ленч - пожилая женщина с большим опытом работы.
Крис работал быстро, никто не понимал, как ему удавалось за одну ночь целиком изучить архивы той или иной организации и уже на завтрашний день предложить хорошо обдуманный проект по сокращению расходов.
«Дорогой, посмотри на себя - тебе двадцать шесть, а ты выглядишь на все пятьдесят! Так нельзя! Оставь работу, отдохни, приди в норму. У нас есть сбережения, можно жить на них, нам хватит», - не раз говорила мужу Жули. Но некоторые вещи бесповоротно затягивают. Как мог Крис остановиться? Как он будет содержать жену, оплачивать их новый дом, кто расплатится за него по счетам? Сбережений надолго не хватит, но зато он успеет растерять клиентуру. И Крис не слушал Жули. Да и не только в финансовом положении дело, Крис просто уже ни дня не мог обходиться без волшебного секундомера. А если появлялись лишние часы жизни, то надо же их было чем-то заполнять. Крис использовал секундомер не только для работы, а во всех делах, по любому поводу. Иногда он останавливал время, чтобы всего лишь внимательно рассмотреть что-нибудь, а в другой раз включал механизм, чтобы просто расслабиться и подумать о своём.
Однажды они поругались с Жули. Происходило такое редко, так как обычно, если назревала ссора, Крис включал секундомер, давал себе возможность успокоиться и решить, как бы уладить конфликт и предотвратить семейный скандал. Но сегодня он оставил секундомер в кармане пиджака в своём кабинете. Ссора разгоралась. «Мне надоело, ты постарел не только внешне, ты и в душе превратился в старика! Нам давно уже не о чём говорить. Ты живёшь в другом мире!» - и она хлопнула дверью.
Через несколько дней, когда вечером Крис вернулся домой, он нашёл письмо от жены, прикреплённое магнитиками к холодильнику. Жули писала, что полюбила другого человека и уходит к нему. Крис машинально нащупал секундомер в кармане и нажал заветную кнопку. Он сам не понимал, зачем сделал это, от кого и куда бежит, ведь дома никого не было. Скорее всего, сработала обыкновенная привычка.
На дворе стоял декабрь, было по-зимнему прохладно, но и мороз не сравнился бы с холодом, царившим в его сердце. Как же он оплошал... Он думал, что победил Время, а оно коварно подобралось сзади и ударило. Ему снова почудилось, как когда-то кто-то засмеялся совсем рядом, он невольно посмотрел во двор, где вечно играли мальчишки, но сейчас они стояли, застыв, как замерло и всё вокруг. Наверное, смех ему просто почудился. Он размышлял о своей жизни и приходил к печальным итогам. Он пользовался подарком Санта Клауса, чтобы хватало времени на всё: на друзей и учёбу, на работу и развлечения, наконец, на самообразование и развитие своей личности. Он считал, что чудесная вещь сделает его счастливцем среди людей, а оказалось, что он давно и незаметно для себя оставил этот мир, существуя в стране иллюзий и полного одиночества. Время шло, и он старел, оно беспощадно отрезало секунды, минуты, часы, дни и годы от выделенной ему временной порции. А он, слепец, этого не видел. Он отказывался слышать, когда ему говорили, громко кричали или тактично намекали. Несколько дней назад Жули пыталась открыть ему глаза, а он так ничего и не захотел понять. Он не винил Жули в измене. В сущности она была права. Они теперь - два разных поколения. По возрасту он годился ей в отцы. Они жили в разных временных пространствах. Ей не о чём было говорить с ним , но ведь и он уже давно отрешился от жены, отгородился невидимой, но прочной стеной отчуждения.
За окном падал снег. «Мама тоже умерла в декабре, только очень много лет назад», - вдруг подумал Крис. И тут его внезапно осенило! Он схватил пальто и выбежал в ночь.
Вокруг была тишина, окаменевшие по его воле люди стояли на улице. А Крис бежал к дому отца. Он не часто навещал отца, стыдясь своей внешности: выглядели они теперь ровесниками, может даже сын - чуть старше. Впрочем, дорогу домой он помнил хорошо, знал, куда нужно свернуть, чтобы сократить путь на несколько метров, а то и на целый квартал. Крис летел и не чувствовал усталости, в голове навязчиво крутилась одна мысль: «Только бы получилось...». Добежав до крыльца, юноша-старик увидел, что дверь заперта. Крис прислонился к стене, тяжело дыша, и стал доставать связку ключей, сердце стучало необычно громко то ли от волнения, то ли от быстрого, уже не по возрасту, бега. Среди ключей от офиса, машины и от его собственной квартиры он нашёл и ключ от дома отца. Держась за сердце, словно боясь, что оно выскочит из груди, Крис открыл дверь. В гостиной он отыскал бумагу и ручку и стал писать:
«Дорогой Санта Клаус!
Пишет тебе снова Кристофер Милтонг. Я не знаю, как описать всё то, что случилось со мной за это время. Ты просил не злоупотреблять твоим подарком, и я ни разу не применил его во вред кому-либо. Но, видимо, я использовал его слишком часто. И вот послезавтра - моё 27-ое Рождество, а на деле мне - под шестьдесят. Тридцать лет жизни я потерял, не понимая, что мои годы утекают безвозвратно. Хитрое Время всё-таки подкралось незаметно, и в ту пору, когда я мнил себя победителем, оно сокрушило меня. Хотя, наверное, это было справедливо, я жил, пока другие были «мертвы», потому что я «выключал» их. Так что эти годы вполне законно вычитались из моей жизни. Но теперь я прошу: верни мне молодость, здоровье и любовь к жизни, а взамен забери эту вещь. И пусть это будет твоим подарком к наступающему Рождеству. Кристофер Милтонг». Крис вначале написал: «Искренне Ваш Кристофер Милтонг» (так он всегда заканчивал письма к клиентам), но потом оставил только имя.
Он сложил письмо и сунул в щель между каминными плитами, потом вышел из дома, заперев за собой дверь, и отключил секундомер. Дворник, только что стоявший неподвижно, в испуге уставился на Криса: ему показалось, что на пустом секунду назад крыльце внезапно из ниоткуда появился человек. Кого такое не испугает? А Крис медленно побрёл домой. Впервые за долгие годы он никуда не торопился, когда вокруг бурлила жизнь. И ещё - у него немного покалывало сердце, вероятно, от быстрого бега.
Домой Крис не дошёл. Кто-то из прохожих вызвал скорую, когда он упал. К счастью, в кармане его пальто нашлись документы и медицинская страховка. Врачи не могли поверить, что этому человеку двадцать семь лет, но среди прохожих оказался бывший одноклассник Криса, некто по имени Роджер Давсон, который опознал его.
Крис очнулся в палате вечером, сознание медленно возвращалось к нему, напоминая обо всём, что с ним приключилось. На кровати рядом лежал какой-то человек. Крис окликнул его: «Простите, мистер, какое сегодня число?»
«Эх, уже почти Рождество, - отвечал тот, - а мы вот тут застряли... ЭЙ! ЧТО ЭТО С ВАМИ? ВРАЧА! СКОРЕЕ, ВРАЧА!!!»
Сквозь какую-то пелену Крис слышал, как вокруг суетятся люди, он не понимал почему. Кто-то сказал: «Скорее, мы его теряем!» И Крис закрыл глаза, а потом открыл...
Он сидел на кровати в своей спальне в родительском доме, там, где прошли его детство и школьные годы. Внизу, в гостиной галдели, и радостный шум доносился до Криса. В руках у него был маленький свёрток. Крис внимательно посмотрел на свои руки – руки подростка, а не взрослого мужчины. Он подбежал к зеркалу - оттуда на него смотрел четырнадцатилетний мальчишка. Крис развернул свёрточек. Там оказалась шоколадка в форме механических часов с одной стрелкой. «Шоколадный секундомер, – подумал мальчик. – Это не плохо!» - И он тут же разжевал подарок. Шоколад был твёрдым и горьким, но Крису он понравился. Потом мальчик заметил небольшую записку, выпавшую из свёртка: «Надеюсь, этот шоколадный секундомер придётся тебе по вкусу. Думаю, он слаще и мягче, чем его металлический брат. С Рождеством! С.К».
Крис вприпрыжку сбежал вниз к гостям и тут же стал отнимать пульт от самолётика у Майкла. Никто не заметил, что мальчик отлучался на несколько минут.
***
Потом Крис уже не мог сказать, приснилась ли ему вся история или вправду произошла. Записка от С.К куда-то затерялась, Крис больше её не видел.
Крис так и не пошёл плавать, и Жули, однажды проходя мимо, не взглянула на него. Зато Крис продолжал хорошо учиться, и немало времени оставалось ещё на встречи с товарищами. Однажды, правда, он чуть не провалил экзамен по истории, когда в одном из вопросов требовалось указать дату начала Французской буржуазной революции. Он как раз не успел повторить накануне нужную главу, так как у него было свидание с Салли Ватсон из параллельного класса. Но в голове у него вдруг откуда-то само собой возникло - 1789-ый год. На этот раз обошлось... А в остальном Крис учился очень прилежно, успешно закончил школу и поступил в университет на экономику.
Иногда ему чудилось, будто что-то похожее с ним уже происходило. Он называл такое чувство - «дежавю».
|
