ОДИНОКАЯ ЖЕНЩИНА ЖЕЛАЕТ ПОЗНАКОМИТЬСЯ
Где можно познакомиться с мужчиной-земляком? Правильно, в русском магазине, на блошином рынке, на вечере «Для тех, кому за ого-го», в туристической поездке от русского турагентства, в социаламте, на концерте российской звезды эстрады, в церкви, синагоге, «Каритасе», в очереди к русскоязычному врачу или адвокату. А еще? Ну, конечно же, по контактному объявлению в русской газете. Остановимся на последнем способе, как на наиболее распространенном. Тем более, что из 5 миллионов объявлений, печатающихся ежегодно в Германии, если верить статистике, каждое восьмое приводит к цели.
Как -то, в одном из женских журналов, я вычитала, что в среднем, на одно женское объявление в Германии откликается до 34-х мужчин, в то время, как на мужское- от силы, 6 женщин. Поскольку редко верю кому-то на слово, я решила провести следственный эксперимент, поместив в нескольких русскоязычных газетах свое объявление (я, разумеется, не указала своего настоящего имени и профессии, кто знает, вдруг наши холостячки, кроме рекламных, еще и другие страницы листают). Ждать резонанса пришлось недели две. Правда, два конкурсанта с поздним зажиганием буквально на днях прислали свои заявки, но, поскольку эксперимент завершен, они рассмотрены не были. Итак, писем было ровно 9. В основном, короткие, с ошибками и претензиями. В информации о себе, которую я бы назвала дезынформацией, абсолютно все ограничились прожиточным минимумом. Меня же просили рассказать о себе, как можно, подробнее и обязательно выслать несколько фотографий в различных ракурсах. Двое, представившиеся временно не работающими, настаивали зачем-то и на фотографии дочери (не иначе, как собирались удочерить мою 22-летнюю девицу с прицелом на последующее наследование их имения). Свои фото выслали только трое, причем, еще отечественные (одна- паспортная с куском печати Карагандинского управления внутренних дел, другая –изображающая коллективную попойку на природе, где-то в средней полосе России, с надписью: «Я – чевертый слева» и, наконец, цветная курортная с маркировкой «Ялта, июль 1995 года». На фото- дядька в широкополой соломенной шляпе и черных очках, стоящий по пояс в воде с попугаем на плече. Попугай мне понравился гораздо больше. Во всяком случае, его можно было разглядеть. Номера телефонов предоставили только пятеро. Именно с этими я и решила иметь дело. Остальные не вызвали доверия к серьезности их намерений.
Первый звонок я адресовала Вадиму из Билефельда, представившемуся бывшим начальником снабжения какого-то крупного казахстанского завода, ныне, как он сам выразился, «пользующемуся благами социала». Беседа была невнятной. Соискатель смущался и заикался, утверждая, что телефонный разговор-это не то. Сообщил, что сам приехать не может, т. к. машину не водит, к тому же, испытывает временные материальные затруднения. Но был бы очень рад принять меня у себя в гостях.
Георг из Гамбурга оказался не совсем трезв, а потому с трудом вспомнил о написанном мне письме. На жутком немецком с вкраплениями ненормативного русского он изложил мне свои претензии к «сволочному женскому полу». Я посочувствовала мужику и тут же с ним распрощалась, так и не удовлетворив его любопытства на предмет размера моей груди.
Ростислав из Ганновера, назвавший себя писателем, произвел на меня сравнительно приличное впечатление. Во всяком случае, он не перескакивал с языка на язык и мысли свои формулировал четко. Правда, сославшись на болезнь ног, от визита отвертелся, пригласив меня к себе (какие у нас, однако, гостеприимные мужчины).
Четвертым оказался Андрей из Ольденбурга. Этот сразу честно признался, что женат и ищет любовницу из своего региона. Водительские права у него на днях отобрали, а с любимой женщиной, по его убеждению, надо видеться часто, не реже, чем через день. Поэтому он и ограничил круг поисков своим городом. Жаловался на свою фригидную, расползшуюся, как квашня из бочки, супругу, рассказывал о любви к своим сыновьям, обещал материальную поддержку в размере 250 евро в месяц, если мы придем к консенсусу. Я тут же заявила, что я –женщина дорогая, и меньше, чем за 500 спать с ним не стану. Тем более, что настоящий мужик, решивший завести любовницу, должен быть в состоянии ее содержать, а иначе- на черта такой любовник нужен вообще. От неожиданности Андрей впал в ступор и после минуты молчания положил трубку.
Последним в списке был Игорь из Бремена, бывший киевский радиожурналист, ныне горький пьяница, как он сам заявил, не смущаясь. В контакте легок, остроумен, ироничен. Хронически нищ, денег у него даже на электричку не наскребется, а потому мне придется, ради будущего семейного счастья, поднапрячься. Таким образом, я получила еще одно приглашение в гости.
На этом можно было бы и закончить эксперимент, произнеся сакраментальное: «У матросов нет вопросов», но в данной ситуации я выступала не как частное лицо. Я была на службе, а значит должна была довести расследование до конца, чтобы с чистой совестью ознакомить землячек с основными типами мужчин, обращающихся к помощи контактных объявлений. Итак...
РАЗМАЗНЯ
Первым, кто удостоился моего визита, оказался Вадим, бывший начальник снабженя. Проживал он на окраине Билефельда в социаламтовском домишке, довольно, скажу вам, приличном, в сравнении с теми, в которых жили остальные мои соискатели. Как истиный джентльмен, Вадим ожидал меня у подъезда в своем парадном одеянии- спортивных штанах с яркими желтыми лампасами. К моему приезду собственноручно испек в духовке курицу, что свидетельствовало о каких-то потугах проявить гостеприимство.
Двухкомнатная квартира Вадима производила положительное впечатление о ее жильце: чистота, порядок и даже, где-то, уют, граничащий с европейским: никаких китчевых турецких занавесок, хрустальных ведер с искусственными гвоздиками на полированных столах и жутких расцветок ковров на стенах. Никаких музыкальных картин-водопадов, навевающих сюжеты индийских фильмов. Единственное, что резало глаз- это стоящий на серванте большой портрет Вадима в траурной черной рамке. «Брат-близнец?»- спросила я сочувственно. «Нет, это- я»,- ответил хозяин и тут же пояснил, что его жадная матушка, 70-летняя старушка, не хочет ему давать денег на водительские курсы и покупку автомобиля. Так он, чтобы ее пристыдить, сделал свой траурный портрет и попытался подарить его родительнице на день рождения со словами: «Это- тебе, чтоб ты не тратилась, когда я в этой гребаной Германии от голода загнусь».
Подарок матушка вернула обратно со словами: «Не волнуйся, сынок, социал тебя бесплатно похоронит». И, хоть машину она ему покупать отказалась, убирает и куховарит у своему 50- летнего дитятка исправно. Сам же Вадим не работает, пятый год социалит, ибо язык предков оказался непомерно сложным. А все мать виновата: могла бы и учить его в детстве, сама-то вон как чешет. Так не учила, хрычовка. Вот и водит его теперь по амтам за руку как дитя неразумное. Без нее Вадим старается на улицу не выходить: вдруг пристанет кто с каким вопросом.
Не знаю, как он снабжал в Казахстане свой завод, но то, что «счастливице», которой достанется этот великовозрастный балбес, придется снабжать его (мама-то не вечная), у меня сомнений не возникает.
НЕПОНЯТЫЙ ГЕНИЙ
Следующим пунктом моего путешествия стал Ганновер, берлога писателя Ростислава. На мой звонок дверь открыл маленький, лысенький, пузатенький мужичок, в полосатых брюках на широких подтяжках, удивительно похожий на буржуя с карикатуры Кукрыниксов. Он, как профессиональный оценщик из ломбарда, смерил меня взглядом, сочетающим одновременно сантиметр, напольные весы и кассовый аппарат. «Неплохо для сорока лет. Ей-Богу, неплохо», - произнес интеллигент в пятом поколении вместо «здрасьте».- Я, честно говоря, был уверен, что в эти склады уцененной продукции одни безнадеги пишут. Проходите, мадам»- и толстяк приложился к моей руке своим слюнявым ртом.
Жилище Ростислава впечалляло. Я, конечно, слыхала о том, что молодые холостяки убирают квартиру, чтобы пригласить женщину, а старые приглашают женщину, чтобы она убрала их квартиру, но вообразить загаженность такой степени было сложно даже с моей художественной фантазией. В это логово без урона для репутации, можно было приглашать только членов профсоюза общества слепых: пустые бутылки, банки от пива, носки, спортивные штаны, газеты, обертки от шоколада, окурки, кроссворды, недоеденные чипсы и попкорн, кучи мелко исписанной бумаги. Весь этот винегрет- на столах, подоконниках, диване, на полу. «Творческий беспорядок,- улыбнулся хозяин.- Как писал Пушкин: «Кругом записочки, кругом пометки. Увяз в черновиках черновиков». «Это не Пушкин, а Твардовский»,- отметила я про себя, переступая через табурет с разложенным на нем карточным пасьянсом.
Несмотря на то, что меня здесь ждали, в доме не оказалось даже чаю; попить предложили водопроводной воды. «Да, курей здесь подавать определенно не будут»,- вспомнла я добрым словом размазню Вадима. С трудом пробравшись к дивану, я убрала с него ворох неглаженных рубашек хозяина и, наконец, села. Ростислав устроился в вытертом донельзя кресле напротив и, протерев очки несвежим носовым платком, приступил к собеседованию. Выслушав мою легенду, изложил свою. По ходу беседы выяснилось, что собеседник мой- постный зануда, недовольный жизнью вообще и своей, в частности, люто ненавидящий Германию, немцев, турков, вырвавшихся за рубеж своих соотечественников, и презирающий невырвавшихся. Ему бы стоило сдавать желчь в медицинских целях, чтоб столько добра не пропадало.
О себе соискатель поведал следующее: род у него весьма древний и творческий. Все сплошь музыканты, композиторы, художники и писатели. Все мужчины в роду носят имя Ростислав, коим очень гордятся. В Москве он был довольно известным писателем и журналистом. 10 лет назад приехал в Германию. Поскольку ничего другого делать не умеет, стал и здесь пописывать, но эти редакторы, графоманы от публицистики, ничего не понимающие в истинном творчестве, его не публикуют. Говорят, что это, видите ли, нечитабельно. И жена его последняя, дрянь неблагодарная (если бы не он, вывезший ее по еврейской линии в цивилизованную страну, загнулась бы уже в России) туда же: мол, иди работать, в эмиграции не писательствует только ленивый да тот, кто напрочь забыл русский алфавит. Короче, выгнал ее, стерву. Сейчас временно (все 10 лет) получает социальную помощь и пишет романы. Пока себе в стол. Но придет время и современники ахнут от восхищения. Вот только найдет издателя, понимающего хоть что-то в настоящей литературе. Мою просьбу дать просмотреть что-либо из его «нетленок» проигнорировал: «Что бабы могут понимать в глубинах словесного искусства и муках творчества? В бессонных ночах, когда тебя посещает Муза, и ты боишься спугнуть миг божественного полета?»
-Где уж нам, сирым,- вздохнула я .- Вы не расстраивайтесь: еще не вечер. Какие ваши годы!
-Нет у меня времени!- взорвался будущий классик.- Мне уже-45, а ничего глобального я так и не сделал, даже сына не вырастил, разве можно было с такими тупицами непроходимыми детей заводить!
Оказывается, ни одна из трех бывших жен Ростислава не отвечала высокому интеллектуальному уровню супруга. Не понимала, что живет с гением. А прерывать генеалогическую линию своего выдающегося рода ему, Ростиславу Пятому, негоже. Так что, жениться в очередной раз, ой-как пора, ведь возраст, черт бы его побрал, подпирает неумолимо. А потому, без долгих жениханий (мы же взрослые люди), он предлагает мне переезд в Ганновер, ибо согласен на мне жениться.
Я чуть было не лишилась чувств от счастья: такой мужик мне обломился! В общем, обнять и плакать над своим исключительным бабьим фартом. «Но,- прервал мою преждевременную эйфорию «живой классик»,- у меня есть одно условие: ты родишь мне здорового ребенка. Я подчеркиваю, здорового... сына. Наследника».
-У меня- эпилепсия,- выдохнула я обреченно.-Приступы в последнее время беспокоят не часто, но раз в месяц случается.
-Что же ты сразу не сказала?-завизжал толстяк, потративший на меня два своих бесценных часа, кои мог использовать для написания какого-нибудь шедевра.
Через минуту он взял себя в руки и уже совершенно другим тоном произнес:
-А, может у тебя есть холостые подруги детородного возраста, желающие выехать из трущобы в столицу?
Бытует мнение, что женщина выбирает мужчину не по его достоинствам, а по своим недостаткам. У моих подруг не было таких недостатков, которым бы соответствовал этот комический персонаж. Я попыталась мысленно его пристроить к какой-нибудь из моих дальних приятельниц. Пристройка не получалась. Тогда – к неприятельницам. Тоже не очень: не нажила я еще себе здесь столь заклятых врагинь. Короче, наш никем непонятый гений оказался вариантом совершенно непроходным, а это означает, что наследник Ростислава Пятого- Ростислав Шестой, вряд ли, порадует своим появлением сей бренный мир.
АЛКАШ - ПРИКОЛИСТ
Бременчанин Игорь сразил меня наповал уже на первой секунде нашего общения. Его видуха в сочетании с выхлопом могла вогнать в шок даже граждан, закаленных суровой советской действительностью. Худой, как астраханская вобла, он весил килограммов 50, и то вместе с мокрыми валенками, а без них- не более 45. «Застарелая язва или тубик»,- констатировала я. Приветствуя меня, Игорь так широко улыбался во весь свой беззубый рот, что казалось, за ушами треснет. Одет он был в нечто растянутое и бесформенное, смутно напоминавшее свитер и в... женские шерстяные рейтузы, в просторечьи именуемые гамашами, призванные, по всей видимости, заменить хозяину спортивные штаны. В общем, мужчинка-полный улет.
Квартира Игоря выглядела именно так, как и положено выглядеть жилью человека давно и серьезно пьющего: грязь, паутина, оборванные обои, на стенах коридора - засохшие рвотные массы. Навести здесь порядок не смогли бы даже ударники санэпидемстанции. Не человеческое жилье, а бомжатник какой-то. Квартира Ростислава Пятого, в сравнении с этой, выглядела стерильной операционной. Санузел сего рассадника антисанитарии, в котором даже бактерии дохли от ужаса, привел меня в немое изумление: облепленный окамелым дерьмом унитаз, рядом- ведро, коим хозяин смывал отходы своей жизнедеятельности по причине неисправности сливного бачка. Вместо туалетной бумаги- несколько русскоязычных газет (слава Богу, «Районки» среди них не было: я бы не пережила созерцания столь утилтитарного применения моих трудов праведных), в углу, под умывальником- ворох вонючего белья. На забрызганном зубной пастой зеркале- жалкий обмылок, совершенно лысая зубная щетка, прибывшая, по всей видимости, вместе с хозяином еще с родины, и расческа с пятью зубцами.
На кухне, кроме груды грязной посуды и металлической кастрюльки, заменяющей Игорю чайник, не было ничего. Из мебели- только подоконник, служащий полкой для кухонной утвари,батарея парового отопления совершенно пустой холодильник с наклейкой на дверце: «Мы едим, чтобы жить, но не живем, чтобы есть».
В приемной комнате у Игоря, кроме облезлой койки, было только два сидячих места: кресло-унитаз для парализованных инвалидов с большой круглой дыркой посредине, доставшееся ему в наследство от почившей в Бозе тещи, и видавший виды табурет. Я, разумеется, предпочла табурет. И очень зря. Едва мой зад коснулся его поверхности, как ножка табурета, примотанная, как позже выяснилось, прозрачным скотчем, подкосилась , и я мгновенно испытала на практике закон всемирного тяготения. Растянувшись на скользком вонючем полу, я зафиксировала боковым зрением какие-то кровавые тряпки под нарами хозяина (определенно, тубик), поллитровую банку с мутной желтоватой жидкостью: не то мочой, не то недопитой с утра сивухой, и несколько селедочных скелетов. «Ой, ну, надо же, забыл предупредить,- засуетился виновато Игорь,- я этот табурет позавчера со свалки принес. На него нельзя садиться, я на нем обедаю». Почесывая ушибленный локоть, я уселась на хозяйские нары, застеленные каким-то странным рубищем в огромных дырах и пятнах, гордо именовавшимся много лет назад одеялом. Игорь сел по-турецки на пол, и лукаво глядя на меня, произнес: «Колись, зачем пожаловала!»
-Дык, мужа ищу, - приступила я к своей легенде.
-Ну да! Среди безлошадных социальщиков. Обитателей дна, так сказать...
-Сегодня безлошадных, а там, глядишь...
-Кончай Ваньку валять,- резко оборвал меня Игорь.-Я еще не все свои мозги пропил. Психолог? Социолог? Писательница?
-Журналистка,- выдохнула я, совершенно обескураженная проницательностью бывшего коллеги.
-Ну, спрашивай, раз приехала. Пожрать у тебя есть что-нибудь?
Я достала из сумки бутерброд с ветчиной, яблоко и две мандаринки. Перекусив, Игорь рассказал мне свою историю.
Когда-то, в Киеве, он был известным радиожурналистом. Как-то в прямом эфире сказал не то, что нужно. И его ушли. И не только с радио. Ни в одну газету его материалы не принимали (и как эти сволочи, узнали о его проколе?) Стал Игорь попивать. Затем пить. Как следствие, от него ушли жена с дочкой. После этого запил по-черному. Полгода лечился от «белочки». Вышел из богадельни, твердо решив мотать за бугор: там хоть социал выплачивают. Нашел одинокую еврейку, у которой уже были лыжи салом смазаны и смотрели в сторону Запада. Стал стремительно за ней ухаживать, памятуя , что жена-еврейка это- не роскошь, а средство передвижения. Получилось. Перебрались в Бремен. Жили хреново, ругались ежедневно. Плюс теща парализованная по ночам орала, как недорезанная и Ирку поучала выгнать вон мужа-дармоеда . Жена-стерва, матерью накрученная, постоянно попрекала куском хлеба. И, хоть теща вскоре скончалась, гореть ей, карге, в аду синим пламенем, отношения с супругой стали совсем невыносимыми.
Разъехались они с Иркой, но недалеко: она теперь- его соседка по лестничной площадке. Языка Игорь не знает, да и знать не особенно хочет. Пробовал искать работу на свалке, не взяли. Предпочли турка, слегка говорящего по-немецки. Разносит сейчас, как пионер, рекламные газеты за пару копеек в час плюс скудное социальное пособие. Потому и живет так убого. На выпивку, правда хватает, а на закуску- уже нет.
Жизнь его скучна и безрадостна. Вот и решил Игорь поразвлечься: еженедельно помещает свои мини-шедевры в бесплатную рубрику частных объявлений, время от времени меняя их содержание. Толковые, скажу вам, объявления, грамотно и остроумно составленные (журналист он и в подполье журналист). Дамы звонят и пишут ему беспрерывно. Да и к его милому гостеприимному дому не зарастает народная тропа. Жениться Игорь больше не собирается, женитьбу называет еще одним способом превратить жизнь в маленький кошмар, неминуемо заканчивающийся веселеньким бракоразводным скандальчиком. Переезжать к какой-нибудь из своих новых подруг по переписке тоже не намерен- он что дурак социала лишиться? А найти такую дуру, которая перебралась бы в логово к Игорю, бросив приличное жилье и место работы- довольно сложно: кому нужен такой геморрой. Правда, одна чудачка, все же, нашлась. Оставила в южном курортном городке работу медсестры в санатории и, очарованная телефонным остроумием Игоря, явилась в Бремен. Закупила обои и приступила к ремонту бомжатника. А, когда закончила, Ирка, которую он всем своим гостьям представляет соседкой, устроила ей жуткий скандал, обозвала дешевой шлюхой и выгнала из квартиры, что немало повеселило Игоря. Зачем ему все это нужно? «Я так лечусь от скуки,- откровенничает Игорь.- Опять же, Ирка-стерва ревнует. Пусть видит, что мужик всегда в цене, даже, если он и алкаш. Да и подкармливают меня бабенки, спиртное в подарок привозят, ну и бесплатные сексуальные услуги на дому оказывают. Знакомства по объявлению для меня - вид развлечения. Прикалываюсь я так».
В результате следственного эксперимента, мыслей у меня накопилось множество, но вы не пугайтесь: все излагать не буду, так, пару- тройку да и те в виде советов.
Итак, будьте внимательны к объявлениям мужчин, учитесь их читать между строк.
- Если мужчина пишет, что ищет подругу «без предрассудков», скорее всего, он женат и ищет исключительно постельный вариант.
- Если «независимую от мнения родственников и подруг», то ваш Ромео не иначе, как наркоман или недавно покинул места заключения.
- Если готов незамедлительно сменить место проживания из-за обуявшей его неземной любви, знайте: он отличается дворняжьей неустроенностью, у него нет ни толковых друзей, ни работы- типичный вариант «перекатиполе».
- Если утверждает, что равнодушен к деньгам и всему материальному, камнем тянущему вниз дух человеческий, определенно, соискатель никогда не держал в руках суммы, превышающей социальное пособие.
- Если называет себя свободным художником, будьте уверены, на свою зарплату он и кота не может прокормить, к тому же является мужичком со странностями.
- Если, перечисляя свои достоинства, утверждает, что имеет море друзей, умеет жить весело, любит вечеринки, танцы, застолья, будьте готовы к тому, что автор письма- пьяница и бабник.
Не бросайтесь на красавчиков. Как известно, форма и содержание – не одно и то же.
А вообще, бабоньки, если вы хотите выйти замуж за верного, красивого и состоятельного, то вам придется выходить замуж трижды.
Справедливости ради, стоит отметить, что и для сильной половины человечества выбор спутницы жизни является не менее проблематичным. Наиболее концентрировано проблематичность эта нашла свое отражение в строках поэта- сатирика:
"Женщины носят чулки и колготки,
И равнодушны к проблемам культуры.
20 % из них- идиотки,
30 %- набитые дуры.
40 % из них- психопатки.
Это нам в сумме дает-девяносто.
10 % имеем в остатке,
Но и из этих-то выбрать непросто."
Такой вот своеобразный мужской вопль отчаяния. Своеобразный и весьма трагичный своей безысходностью, ибо на всех желающих имеющихся в остатке десяти процентов определенно не хватит. Но это уже тема другой публикации.
P.S. Палитра мужских персонажей, ищущих партнершу по контактному объявлению, не исчерпывается вышеописанными мной тремя типами. Их значительно больше, о чем свидетельствуют письма наших читательниц. Продолжение темы, основанное на реальных жизненных историях наших землячек, искавших мужчину своей мечты по брачному объявлению, читайте ниже.
АВАНТЮРИСТ
Вот уже около года, как 30- летняя Ольга рассталась со своим мужем, коренным немцем, поселившись сначала во Frauenhaus(е), а затем и в арендованной ею квартире. Душевные раны, полученные за годы ее интернационального брака, стали помаленьку затягиваться, а призрак одиночества все больше беспокоить. В общем, решила она дать объявление в русскую газету, чтобы познакомиться с земляком, ибо от всех истинных арийцев у нее до конца жизни образовалась стойкая идиосинкразия. Звонков было около 10, все больше от мужичков средней потрепанности, хоть она и указала, что партнеру должно быть максимум- 40. К тому же, звонили из очень отдаленных районов страны, а менять точку в пространстве она не собиралась, т. к. нашла весьма приличную работу рядом с домом. И, когда Ольга уже совсем махнула на свою затею рукой, на горизонте появился Слава: «Я из Одессы, здрасьте!»
Жил он совсем недалеко, в Падеборне, в общежитии для соискателей политического убежища. Русскую прессу читал регулярно, особенно страницу контактных объявлений, ибо возвращаться на родную землю вовсе не собирался. Хреново ему было на той земле и очень грустно, даром, что Одесса считается столицей юмора. В последнее время там так шутили со своими гражданами, что граждане эти готовы были нагишом в Африку бежать, не то что в Германию. Вот Слава и побежал. Зафрахтовался на торговый корабль матросом, а, добравшись до Германии, сдался местным властям.и попросил убежища, мотивируя свою просьбу невозможностью вернуться в родные пенаты из-за опасности, угрожающей его жизни. При этом продемонстрировал едва затянувшееся глубокое ножевое ранение на правом боку. Пока дотошные немцы разбирались с его жизненными обстоятельствами, наш герой ринулся искать женщину с немецким гражданством и страхом одиночества. Вот, вроде бы, и нашел.
Ольга вначале отнеслась к нему с недоверием. Вид у него был устрашающий: не мужик, а шкаф трехдверный. Кожаная куртка распиралась накачанным мясом., а стриженная холка стоялого быка заставляла вспомнить поговорку: «сила есть-ума не надо». Да и лицо, к тому же, парень имел мрачное. Не лицо, а надгробие какое-то. Но, несмотря на экстерьер, мужиком он оказался напористым и целеустремленным, и весьма скоро Ольга привыкла к его приходам и помощи по хозяйству: руки, надо отметить, росли у него из правильного места: то полки в кладовку смастерит, то ее доходяжную машину отремонтирует, то в заглогший пылесос вдохнет новую жизнь.
Сначала он приходил на субботники, получая в благодарность домашний ужин и возможность принять ванную (что-то там у них, в общежитии было не в порядке с гигиеническими процедурами). Затем где-то разжился подержанной палаткой и стал ночевать в палисаднике, рядом с ее домом. Этой психатаки Ольга долго не выдержала и разрешила великовозрастному тимуровцу, спать в доме на раскладушке. Ну, а дальше, как и было предусмотрено планом ушлого одессита, он оказался-таки в постели хозяйки.
Времени на шашни у него не было- вот-вот зануды-немцы разберутся с его легендой и отправят восвояси, а потому он был напорист, как гусарский наскок, немедленно приступив к пробам на роль ольгиного мужа. Для начала потащил ее в церковь и там, как бы шутя, проинсценировал сцену их венчания с клятвами любить до гроба и умереть в один день. Несмотря на полтора курса сельхозтехникума, из которого он был исключен за тихие успехи и громкое поведение, Слава мог смело претендовать на высшую кинематографическую награду. По нему явно убивался «Оскар» за лучшую роль героя- любовника.Особенно хорош был наш артист в постельных сценах.
В общем, пробы он прошел успешно: Ольга влюбилась А потому стала подумывать о том, что недурно было бы вручить Славе ключ от квартиры, чтобы он мог и в ее отсутстствие обедать и принимать водные процедуры. С этим она и отправилась к нему в общагу. Несмотря на позднее время, дома Славы не оказалось. Зато в двери она обнаружила записку:«Славусик, где ты бродишь, Солнышко? Жутко соскучилась.Объявись.Твоя Киска». Ощущение было такое, будто по Ольге проехал горячий каток-асфальтоукладчик. Она с трудом доехала домой. А через 2 дня, как обычно, появился Слава.
Когда он принимал традиционную ванну, Ольга вытянула из его кармана записную книжку, в которой обнаружила 15 номеров телефонов женщин из Падеборна и его окрестностей. Часть из них были уже вычеркнуты. Рядом с тремя именами, в том числе и ее, Ольги, стояли вопросительные знаки. Рядом с остальными- плюсы. Ольга переписала все телефоны и пошла к телефону-автомату.
Пока любимый плескался, она успела обзвонить почти всех женщин из его списка. Выяснилось, что каждую из них он посещает по определенному графику: у одной завтракает, у другой обедает, у третьей ужинает. У кое-кого занимает деньги, кое-кому помогает по хозяйству, но спит со всеми. Причем, на койку не пожаловался никто- одно слово: мастер глубокого внедрения.
В общем, он, как пионер, был «всегда готов» помочь дамам в трудную минуту. Вычеркнутыми из списка оказались женщины, не изъявившие желания плести со Славой кружева семейного счастья. Вернувшись в дом, Ольга указала любимому на дверь. Тот возмутился: «Ты что ревнуешь? Неужели ты думаешь, что я могу серьезно относиться к этим теткам из Средней Азии? Ты бы их видела! Да у них же зубы железные, на башке- химзавивки «а-ля баран», да у этих дур по трое детей, и ходят они дома в цветастых халатах. А на комодах у них стоят выводки дурных рыб с открытыми пастями, а на стенах- глиняные гуси летят. Кому они нужны? Только как запасноой аэродром».
-Я им все рассказала, теперь тебя выставят отовсюду.
-Не смеши. По травле басен мне нет равных, а эти дебилки ловятся на «раз». Так что с тобой или без тебя, а я буду здесь жить. Лучше, конечно, с тобой. Подумай еще раз.
Ольга подумала и распрощалась со Славой. А через пару недель путешественника по дамским постелям отправили на родину.
Через полгода Ольга встретила бывшего возлюбленного на местной автозаправке. Оказывается, одна из его «запасных» ездила к нему в Одессу, там с ним расписалась и привезла свое счастье в Германию. Таким образом, история брака Славы осталась на совести Амура.
Сейчас он ездит на машине супруги, которую пересадил на велосипед, к Ольге на свидания. По- прежнему, объясняется ей в любви, просится в постель, умоляет не выходить замуж, пока он не получит вида на жительство и не уйдет от своей «кызылкумской ослицы». На вопрос Ольги, не боится ли он, что жена узнает о его намерениях, улыбаясь, отвечает: «Да дура она набитая, все равно мне поверит. Любит она меня».
Мораль сей басни такова: любовь зла. И козлы этим пользуются.
ПСЕВДОИНТЕЛЛИГЕНТ
Зоя устала от одиночества. Надоело ей ложиться и просыпаться одной. Таскать тяжелые сумки с покупками, самой забивать гвозди в стены, ремонтировать электроприборы, подрабатывать где только можно по- белому, по-черному и по-серому. «Баста! Все это должен делать мужик»,- решила она твердо и взялась листать рекламные страницы русскоязычной прессы. Объявления мужчин, большей частью, были серыми, безликими, не вызывающими никаких эмоций.
Наконец, ее взгляд уткнулся в нечто лирическое: в поэтически оформленный SOS контуженного одиночеством рыцаря. Одно было плохо: проживал рыцарь в Берлине, а Зоя- далеко на севере страны. но, если это- судьба, то расстояние для нее не преграда, и одинокая женщина, желающая познакомиться, набрала берлинский номер.
Приятный мужской баритон на безупречном русском, рассказал ей о себе. Оказывается Стас (назовем его так)- не кто-нибудь, а известный в русскоязычной столичной тусовке гитарист, в прошлом питерец, аккомпанировавший советским звездам эстрады. У него есть несколько собственных СД, и о нем неоднократно писала русскоязычная и немецкая пресса (если Зоя пожелает, он вышлет ей эти публикации). В Германии проживает уже 18 лет. Когда-то, приехав в составе музыкального ансамбля на гастроли в Берлин, он откололся от группы и спрятался в одной из церквей.
Находясь на нелегальном положении, играл на гитаре на улицах. Тем и питался. Ночевал в Божьем Храме. Как-то попался на глаза одной немецкой даме, увлекшейся его гитарными переливами и подавшей ему невиданную для немцев милостыню- 10 марок. Любительница музыки пригласила его к себе домой, накормила и обогрела. Стас, не будучи дураком, быстро сориентировался в обстановке и вскоре стал ее мужем. Перейдя на легальное положение, стал мучиться от различий менталитета и возрастной разницы (дама была на 10 лет старше Стаса), и, спустя положенное время сделал тете ручкой. Уже много лет он- в свободном полете.
Пару искать пытался подпольно, давая объявления, о том, что ищет вокалистку для своих концертов, но то, что приходило к нему на смотрины, не выдерживало, по его словам, никакой критики: одни аусзидлерши деревенские. Голоса-то у многих были приличные, но ему их голоса были пофигу (искал- то он даму сердца). И его утонченная творческая натура не могла смириться с неумением претенденток привлекательно выглядеть: ни шарма, ни кокетства, ни загадки: серьги с рубинами, красная помада, вытравленные в белый волосы, сожженные химией, на лбу- печать тупости. «Можно вырвать Дуньку из деревни,- делился Стас с Зоей,- но деревню из Дуньки не вырвать никогда».
В общем, хоть местные, хоть совкового разлива, но немки, ему, русскому интеллигенту, не подходили. И решился Стас, наконец, на откровенное волеизъявление: ищу, мол, русскую эмигрантку, проживавшую на родине в крупном городе, дальше- поэтическая шелуха. И вот –судьба: звонок от Зои, интеллигентной эмигрантки из Волгограда, бывшего преподавателя английского, ныне переводчицы с чудесными эротическими вибрациями в голосе. На следующий после телефонного знакомства день Стас отправил Зое пачку статей о себе любимом.
На фотографиях, иллюстрирующих интервью Стаса и очерки о его необычном таланте гитариста-импровизатора, она увидела мужчину лет пятидесяти в круглых очочках, с усами и бородкой а-ля Чехов. Нельзя сказать, что она пришла в восторг от увиденного, но, ведь внешность для мужчины- дело не столь важное, а говорил он настолько хорошо, а главное- так часто (по 4 часа ежевечерне), что Зоя приняла его за своего.
Взялся Стас за Зою плотно: денег на телефонные шашни не жалел, пел ей на ночь колыбельные, посвящал свои имровизаторские находки, слал письма с дружескими шаржами, изображающими его самого: волосы стоят дыбом от счастья, улыбка – до ушей, а из гитары его- растут цветы. Тут же надпись: «Милая Зоя! Шлю графическо- фотографическо- акустическое продолжение нашего телефонного разговора». А поговорить мужик, что умел, то умел. Рассказывал он даме о музыке, поднимал исторические и литературные темы, особенно был силен в творчестве Гоголя и Достоевского. Любил пофилософствовать, ссылаясь на труды Бердяева, Соловьева, Ключевского. А уж, когда запускал какую-нибудь мутотень о достижении самадхи- освобождении духа от мирской суеты, Зоя просто выпадала в осадок. Такого умного мужика ей встречать еще не доводилось.
Вскоре Стас явился к Зое собственной персоной. Одет он был грамотно: все в тон, все по стилю. Шелковая рубашка навыпуск, зеркально начищенные туфли, на шее шелковая косыночка, ноготки запилены- образ «свободного художника».
На подарки не поскупился, в постели не опростоволосился. Побренчал на гитаре, рассказал тройку интересных историй, приготовил пару экзотических блюд, прочел лекцию на тему: «Выдающиеся испанские гитаристы» и укатил, пригласив на следующие выходные к себе. Принимал гостью у себя тоже неплохо: повел в шикарный ресторан, на выступление Олега Попова, в музыкальный магазин, где попросил у хозяина-испанца гитару за 30 тысяч евро и уселся наяривать, как Садко на гуслях, собирая вокруг себя толпу зрителей. Повыпендривавшись, возвращал гитару и, с видом мировой знаменитости (а он, на полном серьезе, относил себя к первой десятке гениальнейших российских музыкантов, несмотря на то, что дальше подвалов и церквей его музыкальное творчество не простиралось), шествовал к выходу.
С тех пор и Зоя у Стаса, и Стас у Зои бывали часто, а в промежутках- телефонная любовь, включающая поэзию, прозу и, главным образом, филармонию.
Все, вроде, было хорошо, но последнего аккорда таки не хватало. Не высекалась искра, хоть ты плачь. А потому с переездом в Берлин Зоя не торопилась. Их телефонный роман затягивался, и это стало нервировать Стаса. Однажды вечером его звонок не застал Зою дома. Ближе к ночи он устроил по этому поводу сцену ревности, достойную бульварных романов 30-х годов. Пришлось Зое признаться, что она едва сводит концы с концами, а потому по вечерам подрабатывает в греческом ресторане: чистит картошку и моет посуду.
Сей факт возмутил Стаса. Он потребовал от Зои немедленного прекращения этого унижения, ведь она не тетка какая-нибудь колхозная, а леди. Зоя обрадовалась: наконец, она слышит слова «не мальчика, но мужа». Раз запрещает подрабатывать, значит собирается материальные заботы о любимой взять на себя. Зря она колебалась, пора им жить вместе. Но в финале гневного монолога ее суженого прозвучало: «Ты должна умерить свои потребности: меньше есть, проще одеваться, больше экономить и тогда тебе будет хватать на все». К тому же, в ходе его телефонного выступления выяснилось, что, если Зоя и переберется в Берлин, то жить они будут в разных квартирах, ибо он по 4-5 часов в день должен музицировать, а это вам не хухры-мухры. Это- творчество. И, если оно нарушается звуком спускаемой в туалете воды или шипением жарящейся на кухне картошки, то это уже не искусство, а балаган какой-то.
И тут Зоя окончательно поняла: не суженый он, а ряженый, бутафорский какой-то. И доспехи у этого рыцаря картонные, и конь карусельный, и чувства какие-то невсамделишние. И как она сразу не заметила, что он фальшив во всем, даже в хороших манерах. В общем, с этим романом надо было «завязывать». Слава Богу, что не расчиталась с работы, не сдала квартиру, не избавилась от приработков и не ринулась очертя головушку черти-куда.
По хорошему, конечно, надо было бы послать этого гения по всем известному адресу деловой удачи, выслушать порцию его визга и на том успокоиться, но Зоя пошла другим путем: она просто сменила номер телефона, а Стасу послала письмецо, в котором благодарила его за все хорошее и сообщала, что влюбилась в другого человека.
Вот тут –то и начинается самое интересное: Стас принимается ежедневно бомбить Зою оскорбительными посланиями. Причем, не на домашний адрес, а на рабочий факс-аппарат в ее переводческом бюро. Надо отдать должное его образованности, на добротном немецком. Он упрекает ее своими телефонными счетами, желает ей смерти от СПИДа и от побоев ее «нового трахаля», предлагает ей тщательнее мыться перед сексом и чаще смотреть в зеркало на ее свинское рыло, пугает дурдомом, рисует на нее карикатуры в непристойном виде с надписями: «Я хочу конского секса со всеми подряд», комбинирует ее имя и фамилию с названиями половых органов и многочисленными синонимами половых сношений. В области матерного словотворчества наш питерский интеллигент превзошел всю тюремную братию вместе взятую. Бандитская феня должна приветствовать его дивный жаргон вставанием.
Я видела все эти послания. Они не укладываются ни в какие рамки, кроме уголовных. По настоянию коллег по работе, Зоя передала это народное творчество своему адвокату.
Знакомиться с мужчинами она больше не хочет. Замуж выходить- тем более. Уж, во всяком случае, при помощи брачного объявления.
ЧЕСТНЫЙ МЕНТ
Олег приехал в Германию по туристической визе. Домой возвращаться не собирался, твердо решив стать жителем Германии. Дома, в Рязани, он был участковым инспектором, нищим ментом. На свою зарплату и хомяка не мог прокормить, не то что жену с сыном. Вот жена и ушла от него к какому-то предпринимателю. Погоревав с недельку, Олег понял, что и ей, и сыну там будет куда лучше, ведь его и дома то никогда не было, вечно бродил по своему участку, как медведь-шатун. Ни денег, ни свободного времени, ни сил на любовь. Вот любовь эта и показала ему кукиш. Какой бабе нужен обозленный, вечно замудоханный неблагодарной работой голодранец? В общем, надо было в корне менять свое бытие. Иначе или сопьется, или попадет в дурку.
Думал Олег, думал и, наконец, придумал. Расчитался он с работы, сдал свою квартирку на полгода одному торгашу заезжему, купил туристическую путевку в Германию и отправился к Анне Петровне, своей соседке по подъезду, у которой сын уже давно жил в Баварии. Сообщил старушке, что едет в Германию и может заехать к ее сынку с невесткой. И, если она хочет письмо или посылочку передать, так он, с удовольствием, окажет ей эту услугу. Старушка захотела, и у Олега появился повод упасть на голову своему бывшему соседу. Будучи человеком откровенным, он, по приезду в маленький баварский городишко, сразу признался землякам, что идти ему больше не к кому, а денег на отели нет совсем и попросился неделю-другую перекантоваться у них. Радости его сообщение, конечно, у бывших рязанцев не вызвало, но не выгонять же человека на улицу. Через два дня Олег посвятил хозяев в свой план: домой он не вернется, с собой привез все документы, необходимые для женитьбы и приложит все усилия, чтобы найти какую-нибудь вдовушку с гражданством и остаться в Германии навсегда. А потому очень просит земляков о помощи: составить ему список абсолютно всех русскоязычных незамужних женщин городка, невзирая на возраст, вероисповедание, внешность, инвалидность и количество детей.
Те несказанно удивились, посмеялись, выпили за успех этого безнадежного предприятия, но список составили. Состоял он из 13 «невест», даже не подозревавших о грядущем сватовстве. Олег направился на автозаправку, купил там 13 гвоздик и 13 коробочек конфет с надписью «С днем рождения!» (немецкого он не понимал, а напрягать лишний раз хозяев не хотелось) и пошел на задание. Ходить по адресам было для мента делом привычным, беседовать с населением он тоже умел, а потому мандража не испытывал. Как только хозяйка открывала дверь, произносил: «Простите, что без предупреждения, я к вам по чрезвычайно важному делу, касающемуся вашего будущего, можно пройти?» Ну, кто же после такого вступления не полюбопытствует, что его ждет в грядущем.
Приглашали в дом, кипятили чайник, развешивали уши. Тут наш мент доставал из дипломата гвоздику и конфеты и, не отходя от кассы, делал предложение руки и сердца. Дамская реакция была разнообразной: от визга «я вызову сейчас полицию» до метания тяжелых предметов, находившихся под рукой. В трех случаях после шумовых эффектов в помещении возникали особи мужского пола, что свидетельствовало о совершенной безнадежности разработки данного объекта. Тем не менее, наш участковый с упорством бульдозера отрабатывал квадрат за квадратом. Когда Олег уже стал подумывать об изменении тактики поисковых работ, по последнему, 13-му адресу ему вдруг улыбнулась фортуна. Внимательно выслушав ментовский текст о том, что в любви он не объясняется, но быть верным и хорошим мужем обещает, хозяйка вдруг сказала: «А что, давай попробуем. Может и впрямь что путнее из этого получится. Где твои вещи?»
Вот уже 8 лет Олег живет в Баварии. Вопреки прогнозам скептиков, женат на все той же женщине. Их сыну сейчас 6 лет. Работает наш герой водителем-дальнобойщиком. Дома бывает нечасто, но когда бывает, вся мужская работа выполняется исправно. Зарабатывает он прилично, деньгами распоряжается супруга. Дети (сын жены от первого брака и его собственный) обожают Олега. Один мечтает стать водителем, как отчим, а другой- полицейским, как когда-то отец.....
|
