Шла ночь. Пунктир
Из ландышево-круглых
Ворон на верхних ветках
Лип сырых
Дымками от взорвавшихся шутих
Срывался в стих
И отлетал за угол.
И в мокром камне
Звёзды фонарей
Холодновато мне напоминали
Пронзительную
Азиатской дали
Жаровню ярких, голубых углей,
И тот прямоугольный водоём,
В который небо
Угли высыпало,
И кроны ив,
Что, словно по лекалу
В огнях шипящих,
Отразились
В нём...
* * *
Где — знание? Где то, что знаешь ты?
Что под пером твоим себя раскрыло?
Летят в рубцах и оспинах листы;
Одно в них вечность выдержит — чернила.
Напрасно вспоминаешь, что знавал,
Боль возвращаешь, от нее избавясь.
Кто помнит прошлогодний карнавал,
Где маски так куражились, забавясь!
...А утром их смели — и все дела —
Зеленщиков устойчивые фуры.
Так неужели истина была
В измятых арлекинах, карлах, дурах?..
Дням набегающим заглядывай в лицо —
И будешь что-то знать, в конце концов...
* * *
Опять до Белорусского вокзала
Тумана ледяное молоко...
А на прощанье
Милая сказала:
«Как ты забрался, милый, далеко!
В автобусах ночных
Вконец уматываешься —
В них что-то вечно
Брякает, сипит,
Будто на кухне...
И порой мне кажется,
Что это чайник
На плите кипит,
И на работу я уже
Опаздываю,
И сил нет встать
И погасить огонь...
Но самого я не пойму ужасного:
Уже я с ним
Или ещё с тобой?...
Прости, любимый,
Просто что-то с нервами...
Сама доеду — правду говорю.
А хочешь — на прощанье
Строчку первую
Тебе в стихотворенье подарю:
«Опять до Белорусского вокзала»?
|
