Всерьез
Я крымская! —
излучинами мозга
Я — Крымская! –
до белизны костей.
Не верю я,
что купленною розгой
разбили мышцы Родине моей.
И в пятнах
от истертой позолоты,
и в промельке
полотнищ боевых
от первых строк —
и до предсмертной рвоты
он весь во мне,
как долгожданный стих.
Пусть новью
брызжет каждое движенье
его лазоревых
и чуть раскосых глаз.
Мой Крым!
Моя любовь!
Мое затменье!-
среди христопродавцев и пролаз.
Неизлечимое
Худею. Нежность одеяла
горячее ласкает тело.
Меня осталось слишком мало
под потолком угрюмо белым.
Не нужно принимать лекарства!
Меня съедает мое сердце.
Нет худшего самоуправства,
чем рифмы близкое соседство.
Жар изнутри слипает комом,
дышу засушливо и мутно.
В себе самой же заключенной
меняю день, меняю утро.
Как листья золото прожилок,
как осени — октябрь ранний.
Так мне на алтаре ошибок
себя направить на закланье
Евпатория-2003
(на пляже)
Помощь на фланги!
Слева и справа
жмутся,
потеют и обгорают.
Здесь на меня ведется облава —
мясо прорвалось
и наступает.
Туши и тушки!
Щеки и бедра!
Студнем дрожит рыхлое тесто.
Жир на мозгах
измеряется в ведрах,
не оставляя живого места.
Нет, я не против
— что вы! —
я просто
слишком люблю сытых людей.
Тех, у которых
в сердце — короста,
совесть
разъедена до костей.
Не обижайтесь!
Я-то при чем тут?
Это все солнце,
полдень и давка.
Это —
сидит в глубине печенок
пляж — продовольственная лавка
|
