1. ВЕНОК 1985 года
***
Не этот, так другой меня обманет.
Лишь стоит повести меня в гриль-бар,
И я, как бесполезный Божий дар,
Свободно окажусь у вас в кармане.
Я не люблю войну в Афганистане
Да и вообще имею некий шарм…
Но вся моя свободная душа
Свободно умещается в кармане.
Мужчинам надо только одного –
Чего они то требуют, то просят, –
Тут форма не меняет ничего…
Потом тебя в карман, как сдачу, бросят.
Но мне не жаль души и тела, так
Как тело – двушка, а душа – пятак…
1.
Не этот – так другой меня обманет.
Кассир обманет или продавец.
Официант… Начальник, наконец,* –
Когда приду, он вечно будет занят.
Инстанции меня уже не манят.*
Я не ходок по ним и не борец.
Вот роза у меня в стакане вянет.*
И я давно предвижу свой конец.*
Там, у дверей игрушечного рая,
Ребенок-ангел, ангельски смеясь
И в души, словно в камушки, играя,
Меня случайно втопчет мордой в грязь.
И потому плюю на божий дар,
Лишь стоит отвести меня в гриль-бар.*
2.
Лишь стоит повести меня в гриль-бар
И напоить, как я повеселею.
Мечтая о духах "Мадам Rochar",
Я становлюсь значительно милее.
Мне хочется в старинные аллеи,
В поместия, где статуи Психей,
Где время длится наподобье клея –
Чуть каплет, как старательно ни лей…*
Где пьется кофей медленно и сонно,
Где тополь, как ушами, машет кроной,
Где полон дом гостей – и млад, и стар…
Кузины, тёти, белые, как глянец,
Аббат-француз и беглый итальянец,*
И я – как бесполезный Божий дар…
3.
И я, как бесполезный Божий дар,
С бессовестной младенческой улыбкой
Ладошкою, от карамели липкой,
Могу посеять мировой кошмар.
Я наношу старательный удар,
Выискивая побольнее место,
Воображая, будто это честно*
Разоблачает мировой кошмар.
Поддых я ударяю, мечу в глаз.
Но мимо попадаю всякий раз –
Моя рука ничьей души не ранит.
Хоть я принципиальна, как змея,*
Но стоит похвалить меня – и я
Свободно окажусь у вас в кармане…
4.
Свободно окажусь у вас с кармане,
Где буду снова сочинять сонет
О том, что есть война в Афганистане,*
Хотя нам говорят, что оной нет…
О том, что вы вниманья слишком мало
Питает ко всей моей судьбе…
И сколько б я сонетов ни писала –
Они не интересны КГБ.*
Я так мала – меня почти не видно.
Мне это ужасающе обидно:
Забыта я! Им вовсе наплевать,
Какая я жена, гражданка, мать…
Выходит, зря сижу у них в кармане
И не люблю войну в Афганистане?
5.
Я не люблю войну в Афганистане
И хорохорюсь, как больной петух,
Который в холодильнике протух
И выброшен с увядшими цветами.*
Он смотрит запредельными глазами.
На шее синей спекся грязный пух.
И весь его воинствующий дух
Оставлен высоко, под небесами.
Как тот петух, мы все покинем землю.
И потому я доводам не внемлю,
Пока жива еще во мне душа.*
И я, как тот мороженый петух,
Несу в себе воинствующий дух.
Да и вообще – имею некий шарм…*
6.
Да и вообще имею некий шарм.
Что может быть приятней в жизни этой?
Могу – под Маршака слагать сонеты,
Могу – четверостишья, как Хайям: *
Покуда жив – гляди на милых дам…
Что может быть приятней в жизни этой?
Смерть всё потом расставит по местам,
И станешь ты лучом в потоке света…
Смерть всё потом расставит по местам –
Тебя, твои сонеты, милых дам.*
Глуши вино, покуда жив и дышишь! –
Вот так бы написал Омар Хайям…*
О, эту чушь не я плету, спеша,
Но вся моя свободная душа…*
7.
Но вся моя свободная душа
Не стоит ничего на этом свете.
Допустим, у меня, конечно, дети,
А вдруг они уедут в США?*
Когда они уедут в США,
Я тут останусь бесконечно старой,
И будут, как трамвайною Варварой,*
Мной молодых поэтов устрашать…*
Когда я буду бесконечно старой,
Не вылезу вообще я из гриль-бара,
Пока из рук не упадет стакан…*
И оживу я в каждом разговоре,*
Но всё мое прижизненное горе
Свободно умещается в карман.
8.
Свободно умещается в кармане
Всё горе, что мне отпустила жизнь.
Я холодна. Меня ничто не ранит –
Ни люди, ни мужчины, не режим…*
Я здорова, как бык, и твердолоба,
И толстокожа, как большой тулуп.
А если плачу иногда у гроба –
Лишь потому, что плачут все вокруг.
Я молчалива, как пустая телка.
Пишу стихи? Да это ж маска только! –
Вот Пушкин был! Куда мне до него!
Навек я в изумлении застыла,
Когда простая мысль меня сразила:
Мужчинам надо только одного!
9.
Мужчинам надо только одного.
Поэтому стихов им не читаю!
А если я Вам лично их читаю,
Гордитесь – это значит ого-го!
Гордитесь! Я с вниманьем неподдельным
В то время, как несете Вы муру,
Внимаю вашим мыслям беспредельным
И не ленюсь поддерживать игру.
Обычно я ленюсь, но вас люблю,
И слушаю, и от души хвалю.
И потому вас в небеса заносит.
Заносит Вас настолько далеко,
Что, слава Богу, вам не до того,
Чего обычно требуют и просят.*
10.
Чего они то требуют, то просят?
Как будто Бог – какой-то профсоюз.
Кто просит, чтобы сдать экзамен в вуз,
А кто – по комсомольскому вопросу.
Когда-то Бог был натрое расколот*,
И я – пуста, как весь мой женский род,
Люблю Христа за то, что был он молод
И пострадал при этом за народ…*
Случается, порядочные дамы*
Меня по воскресеньям водят в храмы,
И я гляжусь в распятие Его.
Кто выдумал, что Бог един в трех лицах?
Любовь не может трижды повториться…
Тут форма не меняет ничего…*
11.
Тут форма не меняет ничего.
Все разные – хоть головой о стену…
Учительница входит, как на сцену, –
В ней тени нет страданья моего.*
И всё в каком-то довоенном стиле
О доблестях, о славе, о войне
Она твердит… О воле всё, о силе…*
Уж лучше б рассказала обо мне!
О силе-воле бедного поэта,*
Который, хоть сейчас и не война,
В кино не ходит и не видит света.*
Не то что деньги – слава не нужна!
Как это глупо – почитать попросят…
Потом тебя в карман, как сдачу, бросят…
12.
Потом тебя в карман, как сдачу бросят.
Венок закажут и чудесный гроб.
"Как хороши, как свежи были розы!" –
пошутит прямо в лоб какой-то сноб.*
Вселенная! Ведь я на самом деле,
Наверное, когда-нибудь умру.
Зачахну, как былинка на ветру,
Среди твоих отелей и борделей…*
Разверзнется холодная могила
И подойдут с лопатами громилы
Меня навеки закопать во мрак.
Как в этой жизни я себя любила!
Ах, так сама себя и погубила!*
Но мне не жаль души и тела!
Так…
13.
Но мне не жаль души и тела. Так
Способны дети не жалеть святое.
И, обращая ложное в простое,
Любую сложность превратить в пустяк.*
Я не жалею самое святое –
Себя!
И, накурившись, как свинья,
Сама себе чахотку я устрою…
О, как вам скучно станет без меня!*
От слез засеребрятся ваши лица!*
А я, когда меня уложат в гроб,
Едва заметно подниму ресницы,
Всем вашим горем насладиться чтоб!
Вы милыми покажетесь мне, как…
Как тело двушкой и душой – пятак…*
14.
Как тело – двушка, а душа – пятак,
Так я глупа. Но вы – гораздо хуже.
Сонеты я писала просто так.
А вы подтекст искали в них, как в луже.*
Но хватит. За окном встает рассвет.
А на окне – дождя кровоподтеки.
Ни сил и ни желанья больше нет*
Играть, как в дочки-матери, в пророки…
Как подчеркнул знакомый мой поэт,
А звали его Игорь Меламед,
Поэзия моя великой станет,
Однако в ней пока чего-то нет…
(Меня обманет даже Меламед.*
Не этот – так другой меня обманет…)
|
