ИЗРАИЛЬСКИЙ БЕЖЕНЕЦ В РУССКОЙ       ЛИТЕРАТУРЕ
                        Анна Нежинская ("Лебедь", Бостон)

Трудно сразу определить жанр творчества Михаэля Дорфмана. Это не репортаж - слишком много диалогов, не интервью - слишком длинно, не хроника, не "советы адвоката", не аналитическая статья. Дорфман больше двадцати лет работает в журналистике с крупнейшими израильскими газетами, 12 лет сам редактировал газету, ставил фильмы и телепередачи, работал для радио. Несомненно, он знает правила ремесла и хорошо владеет газетными техниками. Так почему же столь негазетны его статьи?

Основные правила газетного письма просты- наиболее банальным языком можно рассказать о самых сложных вещах. И еще одно главное правило - "в одной статье - одна идея" Дорфман нарушает постоянно. Почему? А потому, что на самом деле речь идет о хорошей прозе израильского писателя пишущего по-русски. Дорфман на самом деле использует газетные техники для создания самобытной документальной литературы.

   О чем бы Дорфман не писал - о восстании в Варшавском гетто, о мифологической женщине-демоне Лилит, об известном израильском генерале и экстремистском политике, павшем от руки террориста, о еврейском творчестве, рассказы об этимологии, кулинарии или литературе, нам предлагается увлекательное путешествие в мир, созданный на скрещении путей русского, еврейского, американского и западноевропейского, ставших уделом столь многих людей в конце ХХ века.
   Разумеется, работа с газетными техниками не изобретена Дорфманом, но его произведения наиболее близко подходит к осуществлению замысла Вальтера Биньямина о создании художественного произведения из отрывков и цитат. Биньямин всю жизнь собирал отрывки, и неоконченный роман Биньямина "Париж - столица XIX века" как бы самоликвидировался, распавшись на фрагменты.
   Трагическая судьба Биньмина - марксиста и мессианца занимала Дорфма надавно. В новой повести "Дворец республики" Дорфман рассказывает, как попал в 1980 г. в Восточный Берлин с задачей привезти в Израиль копии части архива Биньямина, как за каждым деревом ему чудился агент "Штази", как потом понравилось. И ностальгия об ушедших временах ГДР, имевшей свое особое место в немецкой и еврейской истории, о беседах с выдающимся исследователем еврейской мистики Гершоном Шолемом, с великим немецким дирижером Куртом Мазором, о встречах с удивительным и исчезавшим миром немецкого еврейства расскажет читателю новая повесть. Там, как и во всех произведениях. Дорфмана нет художественного вымысла. Он говорит, что жизнь интересней.

   Основная тема Дорфмана - евреи среди своих и в современном мире. "Прошлого уже нет, - пишет он в своей повести о Шестидневной войне "Шесть дней, которые потрясли нас", а будущего еще нет. Неправда, что причины определяют следствие. Наоборот, когда есть следствие, то мы идем в прошлое и ищем ему причины, необходимые нам сегодня". Необычная для детерминистской европейской философии точка зрения хорошо сочетается с традициями еврейской учености, рассматривающей время не как цепь причин и следствий, а как непрерывный временной континуум.   

   В особом еврейском времени одновременно и равноправно существуют мысли и труды ранних и поздних мудрецов и ученых, царь Давид участвует в диспуте с мудрецом XI в. Маймонидом, с современными раввинами и учениками мудрых в поисках ответов на сложные вопросы современного бытия. Дорфман хорошо разбирается в древних текстах и современных еврейских вопросах и рассказывает о них, как и обо всем другом - интересно.
   На фоне огромного количества "нетленки", нравоучительных и поучительных писаний на еврейскую тему - мало появилось в последние 30 лет произведений интересных и веселых, не несущих "глобальных" сверхзадач. Интересно и увлекательно рассказать о неизвестном Дорфман научился в журналистике. Ведь хорошей журналистике свойственно быстро разобраться и интересно рассказать читателю без занудного нравоучительства.

   Проза Дорфмана удивительно плотно информативна. В его текстах запросто сосуществуют редкие, а то и неизвестные исторические документы, обрывки светской и уголовной хроники, фрагменты бесед и интервью с политиками, следователями, преступниками, интеллектуалами. Дорфман как-то писал, что все его творчество - это построение своеобразного популярного русско-еврейского словаря-энциклопедии.
   Еврейская тема очень актуальна сегодня среди русских читателей. Судьба еврейского народа, его страсть и поразительная способность выжить в неблагоприятных условиях вдруг стала удивительно злободневной для думающих русских людей, вынужденных в который раз заново определять судьбу и пути своей родины. Тем более интересна читателю российского мира судьба соотечественников, судьба русских идей, пересаженных на другую почву. Ведь не только идеи русской революции во многом определили возникновение сионизма и Израиля, но даже русские баранки, превратившись в еврейские бэйгалэ, символизируют сегодня Нью-Йорк.

   Есть в произведениях Дорфмана и другая особенность, равно свойственная хорошей публицистике и хорошей документальной прозе. Как юрист является экспертом по законам, а врач - по болезням, так и хороший журналист является специалистом по тому, что составляет общественный интерес. Журналистские работы и инициативы Дорфмана неизменно были интересными, вызывали внимание и жаркие споры. Проза Дорфмана острая и злободневная, неминуемо увлечет вдумчивого и интеллигентного читателя в России, в Израиле, в Америке. Хотя реагировать там будут по-разному, но одинаково заинтересовано.