ТОСТ
Поменяться местами и ролями,
пороиться над кущами
и снова прельститься салями
и устрицами,
не прекращая струиться, пениться,
лбами сшибаться –
пузыриться в бокале
при каждой лукавой попытке
влажной верхней губы
в относительной жажде
проскользнуть в поцелуй
охлажденных напитков.
Кампаньерос, вива ла република «Бьянко»,
(вери вери драй)!
И струя через край
Осушенного взгляда
Достала до сердца, мучача.
Сдачи не надо!
***
Черная женщина словно причина
сущего.
Черной женщине нужен
только черный мужчина.
Женщина, проси Всемогущего,
чтобы простил африканцев в Бруклине.
И то, что ты сигаретой и брюками
похожа на черного дьявола.
Сколько акул в океанах плавало.
Звездных амбиций нужно поменьше б вам,
Черная женщина
вамп.
ЕРСОЛИМ
Тело города как блюдо Господа.
Тысячи ели.
Чудо – часть авангарда.
Город жмется в астральном теле
скелетом улицы Кардо –
ищет пятый, апостольский, угол.
Ангел с юга бросает молот –
(я здесь не от сохи и плуга) –
чаша вдребезги. Мир расколот.
Три великих восстали веры.
На скамейке у Монфиори
С важным видом – миссионеры.
Я читаю, чему быть вскоре.
Сократил нам Всевышний сроки,
Всех избранников в Книге Чисел.
Переписано – на Востоке,
А прочитано – в горней выси.
|
