написано: 2000 г. | опубликовано: 14.01.2004

ЭВЕЛИНА РАКИТСКАЯ

Эвелина Ракитская - московский поэт, которого искренне любят во всем мире за её фантастически бережное отношение к русскому слову, музыкальность, и собственное, ни на чьё не похожее словотворчество. За её невероятную, почти нечеловеческую правдивость и точность её стихотворений, за её неумолчную боль за всё человечество, которая изливается на нас не вампирящей энергетикой, а приглашением к соучастию в сочувствии. ПАМЯТНИК Страна моя, пустынная, большая... Равнина под молочно-белым днем. Люблю тебя, как любит кошка дом, Дом, только что лишившийся хозяев. И странное со мной бывает чудо -- Когда-то кем-то брошенная тут, Мне кажется, я не уйду отсюда, Когда и все хозяева уйдут. Я буду в четырех стенах забыта, Где с четырех сторон судьба стоит. И кто-то скажет: "Ваша карта бита. Вам путь отсюда далее -- закрыт..." ...Я думаю об этом только ночью, Когда никто не может подсмотреть. А днем я знаю совершенно точно, что здесь нельзя ни жить, ни умереть. Лишь в Час Быка, шарф намотав на шею, как будто я совсем уже стара, я на руки дышу и чайник грею, и быть могу с Россией до утра, И мне легко, как будто век мой прожит, как будто мне под восемьдесят лет... Россия и беда -- одно и то же. Но выхода иного тоже нет. И пуще гриппа и дурного глаза, пока стоит великая зима, ко мне ползет бессмертия зараза, страшнее, чем холера и чума. Она ползет, пережигая вены, от пальцев к сердцу, холодя уста, как будто я внутри уже нетленна, и речь моя пустынна и проста. Как будто бы из жизни незаметно ступила я туда, где воздух крут, где все двуцветно (или одноцветно), как жизнь моя -- чье имя -- долгий труд.. И лошади, бессмертие почуя, остановились а ледяной степи... Сон, снег и свет... И дальше не хочу я... Любовь? Не надо никакой любви. Плоть в камень незаметно превращая, а душу -- в то, чего нельзя спасти, как вечный снег, страна моя большая стоит по обе стороны пути. И в этой замерзающей отчизне, -- уже не размыкая синих губ, -- мне все равно: гранитом стать при жизни или до смерти превратиться в труп...                      * * * “Лишь только тронет музыка чужая мне сердце, полное тоски, последнее вдруг рвется на куски...” (Руслан Элинин) Читают разные стихи, почти не слушая друг друга, они читают их по кругу, но друг от друга далеки. И пишут разные стихи простые разные поэты... И грустно мне смотреть на это, и сердце рвется на куски... И тянет их порочный круг, вернее — чтение по кругу... Как больно! — не сказать друг другу, об этом просто стыдно вслух! Но что-то манит их, ведет, их что-то мучает ночами. За их неясными речами какой-то дальний свет встает... И продолжается поход. Земную жизнь — до половины, и дальше — словно до Берлина — по безызвестности — вперед! А там — не будет ничего. А только братская могила. Она своею черной силой затянет всех до одного. И сердце рвется у меня, когда я думаю об этом... Прах неизвестного поэта. И пламя вечного огня.                   *** Или это последний свистящий полет? Или старость, как дохлая кошка, ползет?    прямо в горло ползет, не скребет на душе, потому что мы с нею подохли уже…? Скоро кончится все. Умирать - так сейчас. Без ужимок и дохлых кошачьих гримас. Обернуться одной бесконечной душой. Стать, как небо, большой, стать, как солнце, чужой и ресницы спалить на холодном огне... Ну и что ж, что не вспомнит никто обо мне? Ну и что ж, что не верю я здесь никому? я собой разлетаюсь во свет и во тьму, изнутри разрастаюсь и, ребра круша, к вам растущие щупальца тянет душа. ...Это Север такою задумал меня. Я похожа на сумерки зимнего дня, где бесплотные тени ползут по стене, где холодное время стоит в полусне и часы отбивают звенящий покой... ...Это Истина водит моею рукой. И нельзя в этом тихом и вечном краю мне из Истины той делать правду свою, потому что нигде, а тем более - здесь правды не существует - лишь Истина – есть! Лишь Душа существует, а сердце - обман, боли нет - есть прозрений холодный туман… Лишь холодный туман да вороны в окне. Ну и что ж, что не вспомнит никто обо мне?